Это официально - я люблю мадам Сэру Г. И даже подумываю выслать ей в далёкую мериканщину корзинку сладостей. Или шарфик. Или ещё чего-нибудь в хозяйстве полезное. Ибо нельзя ж столько аутентичности - в одни руки. Да ещё с зашкаливающим градусом драматизма (каковой нет, не в Сэмовых светских беседах с персонально выпестованым в структуре сознания дьяволом обретается) и чётко, громко и ясно (местами - даже излишне громко и ясно, для особо одарённых аватарных подобий, видимо) озвучиваемыми концептуальными и оценочными акцентами.
Недоброе в больнице ещё пуще усугубляется. Док Гейнз без столовых приборов закусывает печенью соседки Джоди по палате, на глазах у ошарашенной до обморока Джоди. Поднять тревогу, правда, не удаётся - добрый доктор с медсестрой успевают накачать не вмеру резвого после операции шерифа снотворным.
А в густонаселённом (под)созаннии Сэма Винчестер-средний обращается к балующемуся кочергой Лютику с ультиматумом: если это сон и ты его контролирешь - почему бы тебе его не прекратить. Лютик чуть не поперхнулся: да ты чё, чувак?! Издеваешься? Прекратить вот так, задаром, самый цимес - твою неспособность распознавать, где (и почему!) реальность? Ха! Щас! В Клетке небогато по части развлечений, даже клуба нет - ты да я, да мы с тобой. Ты вот всё выяснить надеешься, что к чему (да только не в себе - прим. WF). А выяснить-то только одним способом можно - тебе решать. (Удивительно, как мало, всё-таки, персональная нечисть Сэму врёт, по-факту - кабы он ещё прислушивался, к себе в том числе, ибо нечисть - у его внутрЕ, сопоставлял и думал. - прим. WF). Люцифер закидывает очередную наживку: всё закончится, когда ты больше не выдержишь, мы же поэтому чистим оружие, да Сэм?
Предельно низкая толерантность Сэма к душевному дискомфорту и очучению личного фэйла была апокалиптическим кукловодам известна давно. Дину довелось оттаскивать Сэма от пылающего дома - умереть, отомстив, лишь бы всё закончилось! На неё упирала Руби, виртуозно подогнав под очередной внешне благородный экскьюз - это же так эпично и трагично, не хотеть больше жить. Виртуальный Алик подивился Сэмовой вежливости под лезвием - любое унижение и канюченье, лишь бы прекратилось. Повинуясь стремлению прекратить глобальный дискомфорт, вызванный глобальным же личным косяком - Сэм шагнул в Клетку. Буратинка - не хотел назад душу. Лютику эти тонкости извесны не понаслышке. Как-никак, и подобие, и аватар, и личностная ипостась.
Жить, разбираясь в себе, принимая груз вины и собственой нелицеприятности, и жёстко контролируя недопущение повторения просчётов - это куда труднее, и требует куда больше сил и мужества, чем пуля в висок.
Сэм невежливо, со слезой в голосе, орёт, чтобы Сатана заткнулся. Сэму себя уже авансом жалко (ведь он ещё так молод и уже столько натерпелся, да всё искупил - а из него опять хотят сделать убийцу злые внешние бяки, убийцу себя любимого; к тому же - а ну как Лютиковы речи и впрямь глюк - а Буратинистые и не только подвиги очень даже реальность, не то чтобы невыносимая, но как-то нефэншуйная: уяснить это окончательно и бесповоротно и принять груз неискупимой вины, пока есть хоть шанс на экскьюз/самообман/покабудке - Сэму, похоже, не улыбается. Что и требовалось...).
В ситуацию вклинивается Бобби. В отсутствие папки-Дина, болезному ребятёнку предлагается пиво и отеческая поддержка (чёт у Бобби выдался щедрый на благотворительность месяц). Сэм делится с какотцом сокровенным: как же так - столько пережито, столько свершено (я ж так классно всё искупил!), и вот пожалуйста - опять... где в мире справедливость, спрашивается. Бобби упирает на популярную версию, что Сэм дьявола уже побеждал - и ещё победит. Делов-то. Бобби извинительно некоторое невежество в специфике вопроса - на кладбище Сталл он многое пропустил по причине скоропостижной кончины. Но Сэм-то на кладбище Сталл был не мёртвый и, вроде как, сознательный. И тем не менее, общности одного фундаментального параметра в ситуациях не усматривает: и тогда, и сейчас - рядом есть Дин. В коем единственно - спасение.
Бобби увещевает, что Сэм больше не в Аду, а тут, с ними. Бобби старается быть хорошим какотцом, но глубины осмысления механизмов этого универсума явно не хватает: ибо Ад - он завсегда внутри, освободиться оттуда можно не тем, *где* ты есть, а тем, *кто* ты есть. Хотя Сэму бы так хотелось верить в первое. Люцифер иллюстрирует тезис, шаловливо протыкая Бобби кочергой. Сэм ему верит больше.
У Бобби звонит городской телефон. Шериф Миллз, в трудную годину, вспомнила о местном борце с зомби и подобными штуками. Её хирург - сожрал её соседку по палате. Да и не хирург он вовсе - монстр. Шериф Миллз на снотворном - самостоятельно передивигаться не может. Вызвать зама - тоже. А ей очень-очень старшно.
Бобби предполагает, что либо шериф ловит глюки (поветрие это, что ли?!), либо кто-то жрёт людей в больнице Су-Фоллз. Не обижайся Сэм, но Бобби не предожит поехать вместе (хотя... в целях безопасности, не помешло бы на такой случай деточку к батарее пристегнуть)... Нет, Сэм не обижается (нешто он ситуацию не понимает - лишён полётного статуса по объективным причинам, какие уж тут обиды! - иронич. прим. WF) - он покараулит телефоны.
Ну вот мы и одни... вкрадчиво возвещает немедленно материализовавшийся, вослед ухода Бобби, Лютик.
В многострадальную Су-Фоллз Дженерал прибывает отряд Левиафанчиков, под конвоем Эдгара. Док Гейнз всё продумал и организовал: в эти места - больницы - люди доставляют свои тела, чтобы подрехтоваться. Думают, тут безопасно. Но частенько бывает и умирают. Можно пировать хоть каждый день. И комар носу не подточит! Док Гейнз благосклонно принимает заслуженные комплименты, ибо Босс именно этого и желал: креативный подход - его конёк. А ещё - он классный хирург, так элегантно утихомирил жертв. Тщеславие и чувтсво превосходства - помним да... Бывшие пловцы закусывают старшей медсестрой и начальником отдела кадров; Эдгар остаться на трапезу не может - у него ещё одно поручение от Босса.
Сэм собирает на время свой пистолет, когда кухню освещают огни подрулившей Импалы. Это - Дин вернулся. Правда, пока виртуальный. Как и все виртуальные Дины из Сэмовых представлений, наглухо загораживающие от среднего Винчестера брата подлинного, этот Дин суров, с порога хлещет пиво, нетвёрдо знает термин "Левиафаны", но... о! потаённые мечты... нуждается в Сэмовй помощи. Потому что даже чокнутый на всю голову, даже опасный - Сэм ведь вполне компетентен помочь (наконец-то Дин это понял и признал! ах, кабы то же самое - да 4 года назад, во время эпопеи с демонской кровушкой!), у Сэма ведь, в сущности, если разобраться - всё под контролем, да и задача пустяковая. Нешто он брату спину прикрыть не в состоянии? Подумаешь... прецеденты, об обратном свидетельствующие! А коли Дин, вон, говорит, что Сэм весьма и весьма (а почему Дин вдруг сменил гнев на милость - мающемуся глюками Сэму поинтересоваться в голову не приходит) - сталбыть можно и не переживать и разбором глюков по полочкам не заморачиваться. Сэм хватает свежесобранную пушку, куртку и прытко скачет вслед за Дином. Там же Левиафаны - интересная зяба, куда интереснее и увлекательнее унутреннего Лютика. И их больше, чем один.
Бобби галантно усаживет даму в такси, даром, что дама - шериф, получив предварительно ориентировку по попавшей миссис Хэккет, недоверявшей докторам. На прощание Джоди величает Бобби "своим героем". Бобби не доверяет котейлю из снотворного и обезбаливающего - но ему приятно. Как ни крути, а почтенный кепконосец пользуется популярностью у волевых леди. Давно ли душа Элли в Пургаторий отлетела, казалось бы...
В морге больницы Бобби изучает данные вскрытия почему-то погибшей от операции на ноге миссис Хэкетт.
В виртуальной Импале виртуальный Дин, по обыкнвению Сэмова подсознания, озвучивает Сэму вещи, с которыми тот категорически не желает соглашаться и принимать (хотя справедливость их не может полностью отрицать, коли они таки звучат): профессиональная помощь? да ты что, Дин! не-е-е, не годится - что эти кандидаты в доктора могут? таблетками меня накачать? мы другой способ отыщем! (который, неприменно где-то вовне обретается, волшебная панацея от шизофренического вальса с личным Дьяволом, ага; ещё умилилило это *мы* - хто ж это за *мы* такие, что по мнению Сэма, фсё контролирующего, должны разбираться с его интимным безумием, а? - прим. WF) Сэм, чай, не Мартин (это да, и правда, не Мартин - честно и *самостоятельно* сдавшийся в дурдом, когда понял, что стал опасен, не Мартин, прорвавшийся через себя, чтобы помочь в охоте, не Мартин - безумный сам - остановивший обезумевшего вседствие патологического неразгребания своих личностных завалов Сэма).
Не Мартин, вторит вирутальный Дин - но ведь сбрендивший. И оно не пройдёт просто так. Не светит тебе больше окей.
Тезис сей Сэма (надо же!) озадачивает и не вызывает энтузиазма. Не нравится Сэму, положа руку на серде, этот тезис, ибо с чего бы ему быть достоверным? Разве работа *подлинного Дина* - не успокаивать деточку и не обещать, что всё образуется, дабы деточка не расстраивался и болезную головушку не растревоживал?
Тем временем невиртуальный Дин возврашается в пустой дом, тишиной отвечающий на требовательные "Сэм!". Кукушонок таки выпорхнул из гнезда и над оным пролетел - Дин и на этот раз оказался прав. Неизменная правота на предмет Сэма Дина уже давно перестала радовать. На предмет необходимости неусыпного присмотра, дабы кукушонка не повело на подвиги - Дин тоже был прав. Теперь остаётся только чертыхнуться вполголоса и в путь по следам активированого маячка ловить непоседливого кукушонка - водворять в гнездо. А что он успеет наворотить, пока на свободе?
Между делом, Сэм с виртуальным Дином подруливают к месту "скопления" Левиафанов. Виртуальный Дин, в лучших традициях Сэмовой перцепции, не оценивая в полной мере всю мощь Сэмовой несокрушимой воли (где уж ему, слово "Левиафан" бы воговорить!) - коучингует на ходу: придётся идти во внутрь и сразиться на-пару (ну и что, что задача Сэму может быть не по-плечу в нынешнем состоянии: Сэм сомневается ровно полсекунды под весом железобетонных аргументов - он справится, знамо дело, будет героически держать себя в руках и брату непременно поможет!). Виртуальный Дин, под сурдинку, озвучивает суть проблемы - если ты Лютика видишь, мало ли что ещё тебе привидится?! Сэм искренне возмущён - экое безобразие, развеж эдак можно ему помочь и поддержать? Дальше - ещё хуже: "Дин" имеет наглость заявлять, что Сэм не контролирует себя (как когда-то давно о том, что Сэм - монстр), и это когда Сэм старается справляться изо всех сил! (Вот прям сейчас, например, старается - глухим отказом и непризнанием проблемы - прим. WF).
Виртуальный Дин всё меньше притворятся: справляешься, Сэм? Да как ты можешь справляться? Ты вот, например, думаешь, что это - офисное здание? Упс - неверный ответ.
Сэм срочно паникует, озираясь в пустом ангаре - где мы? Виртуальный Дин радостно улыбается: ты думаешь я - Дин? (А то как же: на охоту позвал, нуждался стал быть во взрослом самостоятельном брате, обрмот, а что гадости неприятные озвучивает - дык Сэм привык за 29 годков с ними а-приори не соглашаться да отмахиваться).
Твой мир - то, что моя душа пожелает, оповещат открывший личико Люцифер (и снова не врёт: твой мир, это то, каким ты его видишь и как реагируешь на то, что воспринимаешь - вот Сэмми и дореагировался и довоспринимался).
Сэм кидается прочь в надежде от личного дьявола удрать, потом решает закрепить гневный тезис про "оставь меня, старуха, я а печали!" выстрелом в пустоту, туда, где притаился коварный супостат. Когда-то, в городке Картаго, Люцифер завещал Сэму культивировать злость - она ему (Люциферу), очень и очень нужна. Лютик и сейчас доволен: ну наконец-то Пиноккио обнаружил ниточки кукловода (м-да, Буратинисто-Пиноккиевые образные аллегории применительно к Сэму блуждают по нарративу неизбывно). У Сэма, меж тем, одно конструктивное предложение по разборкам с немилой сердцу (с милой сердцу он всё больше милуется), да вещающей неприятное нечистью - "заткнись!" и пуля, "заткнись" и пуля (красноглазка, вон, помнит...), а на глюки он ещё с кулаками ходить горазд.
Лютик в ударе - соблазняет давешней идеей пули в голову, если хочешь постичь правду и заглянуть на последнюю старницу, пропустив всю книгу (и ведь опять в яблочко! всю книгу-то Сэму читать как раз и не хочется, и название у книги скучное - "Сэм Винчестер", ни те погонь, ни те геройства, ни те особой судьбы не предвещает).
Бобби меж тем сводит личное знакомство с Левиафаном Гейнзом в морге больницы и выясняет, что Левики его запомнили. Заряд серебра вызывает только специфическую ухмылку твари - тремя рядами зверских зубов - и Бобби вынужден спешно ретироваться.
Дин, который не виртуальный, по указанию GPS подруливает к месту нахождения Сэмова телефона, как минимум. И диспозиция ему уже не нравится.
С профессиональной собранностью озирается по сторонам. В ангаре Сэм и Лютик уже колдуют над пистолетом. При появлении Дина Лютик немедленно принимет его обличье - гляди-ка, ещё один я! Сэмми закономерно из двух наличествующих Динов выбирает немедля, того, который не-глюк, а родной брат , и наставляет волыну. Не может же он, всамом деле, наверняка знать, который брат - настоящий. Дин, под дулом пистолета, предлагает начать идентификацию с малого. Лютик молча наблюдает.
Сэм слёзно гнусит, что не помнит, как сюда доехал. Лютик язвит шёпотом, что рулил-то он. Сэм - он такой внушаемый. За что и получает очередную пулю, рикошетящую по стене. Дин переходит на крик (иначе не дойдёт!) - этот разговор можно вести *не* разряжая оружие (где гарантия, что следующая пуля не полетит в не-глючного Дина, реальности которого Сэм упорно не осознаёт?). Лютик после выстрела не материализуется мгновенно и Дин получает полминуты форы - проговорить по-слогам, настойчиво и безаппеляционно ещё одну из ряда необходимых для осознания в этой вселенной истин (а заодно тихой сапой разоружить невменяемого деточку, которому пушка - не игрушка): Дин был в Аду, Дин знает кое-что о пытках (сюрпрааайз, Сэмми, по-прежнему не думающий, что брат не в состоянии понять твои сугубо уникальные трабблы и помочь разобраться), Дин знает об адских пытках достаточно, чтобы понимать, что та боль отлична от боли вот этой обычной, материальной, дерьмовой реальности (Алик, помнится, сетовал, как всё реально "наверху", совсем не тот колинкор - Дин не с бухты барахты у него, видать в лучших учениках ходил). Этот опыт Дина - реален.
Но Сэма так просто, одними словами, не убедишь. Как ты можешь быть уверен, Дин? (о Чаке, оно глухое, чтоль? да потому и уверен, что *был* там, где боль не поверяется матеральной оболочкой и нервными окончаниями! - прим. WF). На кладбище Сталл убеждение тоже по совокупности факторов вербальных и невербальных пошло, и теперь пример наглядный нужен, лабораторная демонстрация (да не Сэмовой глубинной хорошести, а Диновой суггестивной воли), и срочно. Дай-ка руку, Сэм. Не ту - пораненную. Пока Сэм замешкался, выслушивая шуточку Люца про Флорэнс Найтингейл (ополчились нынче сценаристы на хёрт-камфорт, как я погляжу!), Дин сам ухватил забинтованную ладонь брата (помним, как бесцеремонно наша Флоренс ливанула виски на рану брату у Бобби, да? суть эксперемента нынче - та же): вот эта телесная рана - реальна, ей не год, она не из Ада, Дин видел как брат порезался, Дин сам наложил швы (фандом коллективно умильно вздохнул), а теперь Дин весьма не по-Найтингейловски выкрутит брату ладонь и повредит швы (фандом коллетивно поперхнулся на выдохе), другой рукой перехватив пистолет - чтобы нагляднее проступила реальность.
(Под шумок Динова отчаянного монолога - разбит на черепки очередной кинковый фандомный концепт: Дин грозится тельмолуизнуться на пару с Сэмом, да ещё не спрашивая Сэмова на то согласия, не из эпично-романтично-созависимых побуждений, как выясняется, а потому что... потерял Бобби, а водиночку тащить мёртвый груз Сэмовой непрошибаемости и космогонической угрозы не представляется более возможным; Дин числит брата и братнюю шизофрению - слишком опасной, а себя, после гипотетической потери Бобби (!!!) - более не имеющим, что терять и в равной степени космогонически опасным. К тому же, думается, озвученный таким образом и в таком контекстуальном и импликативном ракурсе - тельмолуизный финал нам теперь практически гарантированно не грозит :tapdance: =_=).
Ты, Бобби, спрашивал как Дин? Неважно, вот как. И ты обещал быть рядом, Бобби. Так где же ты?
В отдалении гремит зычный голос Сэма (так и не сообразившего спросить, в порядке ли Дин), а значит: вдох-выдох, и снова присоединиться к поискам какотца.
А ещё выдвигаю предложение наградить благородную донну почётным знаком "За бессердечную дискредитацию кинковых концептов". Правда, боюсь, в определённых фандомных сегментах сие неподобство всё-таки квалифицируется как статья...
К тому же, в этой серии свершилось таки знаменательное, давно назревшее событие,о котором так долго говорили большевики: Сэмюэль Винчестер получил наконец-то монтировкой по самому бедовому месту - по голове. Кажется, отличившемуся Левиафану я тоже задолжала корзину печенья и банку варенья :wink:
Warning:
1) Сим обзором серии 7.02 уours truly дебютирует в жанре "рекапса" (до сих пор как-то выходили, когда выходили - эх! с 6.15 ведь ленюсь! - в бОльшей степени аналитические ревьюхи), но с попутными оговорками, комментариями и отступлениями - филолога проще усыпить, чем заставить пересказывать текст без пяти копеек персональной интерпретации.
2) Ниже следует оченьмногабукафф (Остапа понесло на сей раз масштабно). Безумству храбрых, дочитающих до конца - пою я песню! -)
К тому же, в этой серии свершилось таки знаменательное, давно назревшее событие,
Warning:
1) Сим обзором серии 7.02 уours truly дебютирует в жанре "рекапса" (до сих пор как-то выходили, когда выходили - эх! с 6.15 ведь ленюсь! - в бОльшей степени аналитические ревьюхи), но с попутными оговорками, комментариями и отступлениями - филолога проще усыпить, чем заставить пересказывать текст без пяти копеек персональной интерпретации.
2) Ниже следует оченьмногабукафф (Остапа понесло на сей раз масштабно). Безумству храбрых, дочитающих до конца - пою я песню! -)
I'm having a bad day
Solve this coincidence
My guardian angel
keeps letting his guard down
Lost in synchronicity
Hello, hello, hello, cruel world...
('Hello, Cruel World' by Library Voices)
Solve this coincidence
My guardian angel
keeps letting his guard down
Lost in synchronicity
Hello, hello, hello, cruel world...
('Hello, Cruel World' by Library Voices)
Место действия: Там же.
Время действия: Тогда же.
Действующие лица: Те же, и Леивафаны. Хотя... если учесть, что последние как были Касом заглочены после вскрытия Чистилища (о! неизбывная ирония спновских аллегорий!), так никуда и не девались - то действующие лица, почитай, те же. Разве что иерархическая структура подкорректирована, ну дык это не беда, ничему не мешает и мало что отменяет - Сэм вон, после сборки самопаззла, может подтвердить. Мог бы... кабы был на сцене в текущий момент. Но об этом - ниже.
А пока...
Плеснув тёмной жижей "Сейчас", экран смеётся хрипловатым голосом нового рулевого в многострадальном мясном костюмчике Кастиэля. Очередной раз грянутый о земь мановением руки очередной раз улучшеного и дополненого Каса, Дин вжимается в стену. Бобби не торопится подавать признаки жизни. Новый элемент космогонии в формате pluralia tantum прохаживется пред Диновы расширенные от уже привычных за последннее время ужаса-боли-шока-порфессиональной настороженности очи, осматривая хиленкий сосуд и прислушиваясь к, видимо, тревожным ощущениям.
Сколько вас там? В Касе... Вместо Каса... Вместе с Касом... Сто? Больше? Дин пытается уяснить хоть мимимум доступной информации для идентификации вновьпоступившей в разработку твари. Охотничье профилирование - базовый курс.
Левиафаны e pluribus unum тем временем начинают плавно перетекать в новое агрегатное состояние. Опять-таки, на глазах у изумлённой публики. Из партера Дин не преминул подколоть прогнозом Смерти - вессель не выдерживает, щас рванёт. Так что, может, погуляли и будет, а? Пора по домам, ребята. Слабая искорка надежды - в конце концов, инстинкт самосохранения, вроде никто не отменял даже в Лефиафанах, а вдруг бы сработало? - гаснет почти мгновенно. Оплывающий кровавой жижей Кас надтреснутым стерео своей новой ипостаси, в лучших традициях Терминатора (сколько их, из Диновых подопечных, перебывало в этой роли: Анна, Сэм, теперь вот... это) обещат to be back. Конкретно - за Дином. Каковому остаётся лишь судорожно сглотнуть.
Пошатываясь и стремительно разжижаясь, чудо-юдо рыба-кит удаляется со сцены и выходит через правую кулису. Очухавшийся до состояния вербальной активности Бобби констатирует: эт что-то новенькое.
Время действия: Тогда же.
Действующие лица: Те же, и Леивафаны. Хотя... если учесть, что последние как были Касом заглочены после вскрытия Чистилища (о! неизбывная ирония спновских аллегорий!), так никуда и не девались - то действующие лица, почитай, те же. Разве что иерархическая структура подкорректирована, ну дык это не беда, ничему не мешает и мало что отменяет - Сэм вон, после сборки самопаззла, может подтвердить. Мог бы... кабы был на сцене в текущий момент. Но об этом - ниже.
А пока...
Плеснув тёмной жижей "Сейчас", экран смеётся хрипловатым голосом нового рулевого в многострадальном мясном костюмчике Кастиэля. Очередной раз грянутый о земь мановением руки очередной раз улучшеного и дополненого Каса, Дин вжимается в стену. Бобби не торопится подавать признаки жизни. Новый элемент космогонии в формате pluralia tantum прохаживется пред Диновы расширенные от уже привычных за последннее время ужаса-боли-шока-порфессиональной настороженности очи, осматривая хиленкий сосуд и прислушиваясь к, видимо, тревожным ощущениям.
Сколько вас там? В Касе... Вместо Каса... Вместе с Касом... Сто? Больше? Дин пытается уяснить хоть мимимум доступной информации для идентификации вновьпоступившей в разработку твари. Охотничье профилирование - базовый курс.
Левиафаны e pluribus unum тем временем начинают плавно перетекать в новое агрегатное состояние. Опять-таки, на глазах у изумлённой публики. Из партера Дин не преминул подколоть прогнозом Смерти - вессель не выдерживает, щас рванёт. Так что, может, погуляли и будет, а? Пора по домам, ребята. Слабая искорка надежды - в конце концов, инстинкт самосохранения, вроде никто не отменял даже в Лефиафанах, а вдруг бы сработало? - гаснет почти мгновенно. Оплывающий кровавой жижей Кас надтреснутым стерео своей новой ипостаси, в лучших традициях Терминатора (сколько их, из Диновых подопечных, перебывало в этой роли: Анна, Сэм, теперь вот... это) обещат to be back. Конкретно - за Дином. Каковому остаётся лишь судорожно сглотнуть.
Пошатываясь и стремительно разжижаясь, чудо-юдо рыба-кит удаляется со сцены и выходит через правую кулису. Очухавшийся до состояния вербальной активности Бобби констатирует: эт что-то новенькое.
За кулисами основных событий повествования (где он, положа руку на сердце пребывает уже не первый эпизод) Сэма трагедией углу душит жаба. Т.е., не буквально, разумеется. Но если разобраться и вникнуть... Взятый за горло собсвенным персонифицированным дьявольским альтер-эго, Сэм старательно хрипит об оного нереальности. К вящей помянуто альтер-эго забаве. Ты что-же, Сэм, думал этот горячечный бред, который ты был вынужден прожить - терпеливо, но настойчиво озвучивает Люцифер потаённые надежды всё уже однажды оптом искупившего и посему не видящего особой нужды в дальнейшем самоосмыслени героя - реальность? Возвращаешься из Клетки, пердоне ма франсе, без души, эдаким крутым Американским Психо, пока Святой Дин тебя не склеит и не прикупит тебе волшебной амнезии? И то сказать - ну не может же быть правдой, чтобы такая самоотверженная искупительная жертва обернулась бездушием жертвователя? Не может же быть правдой, чтобы опостылевший уже в своей праведной святости брат, вернул тебе душу, во всём многообразии прямых и фигуральных смыслов, чтобы нашёл чем заплатить однму ему известную цену за относительную безопасность твоего рассудка? Так ведь?
Информация к размышлению: Неизбывная феноменологическая координата всех галлюциногенных мороков в мире СПН, особенно тех, которые овеществлены аллегорически - им неоткуда браться, кроме как из (под)сознания "клиентов". Им не с чем "работать", кроме как с обретающимися в клиенте оценками и интерпретантами. Им некого характеризовать помянутыми интерпретативными оценками - кроме как самого клиента.
Хватка Люцифера ослабевает. Ты - реален, Сэм. Я - ещё как реален. А всё, что между - не более, чем декорации. Сэм затравленно протестует, тем лишь подтверждая программный тезис Люцифера: ты всё ещё в Клетке, мы всё ещё соночлежники, приятель, ты - моя маленькая сучка, во всём интригующем спектре смыслов, Сэм (и будешь там пребывать, пока основательно не задумаешься, как и почему, какой дорогой туда попал - прим. WF).
Вкрадчивый вокатив Сэмова персонального Дьявола вспарывается энергичным позывным Сэмова персонального брата. До того неожиданно, что Дину приходится отшатнуться, зафиксировав, попутно, на вытянутой руке отмахивающегося от неизбывно внешних супостатов брата. Как говорит мой двоюродный дядя - "хай не лізуть!".
Слушай на Дина, Сэм (заодно и потренируйся!) - надо тут заканчивать и сваливать. Последний перед разворотом на 180 взгляд Дина - подозрительно-оценивающий. Беседа о произошедшем - ещё предстоит, всенепременно, и серьёзная. Но сейчас - не время, не место, и не приоритет. Замешкавшись в арьергарде быстро удаляющегося мини-отряда, Сэм напоследок очумело оглядывает пустые декорации к своему моноспектаклю: никого. Ни суфлёра, ни массовки, ни партнёра со-протагониста. Надо же...
Снаружи, движимые неодолимой тягой слиться с имманентной стихией Левиафаны в обличье Каса, упорно продвигаются к муниципальному водохранилищу. Вессель предвечных тварей углубляется в воды, и те не расступаются, а наоборот, поглощают его целиком. Потемневшим водоворотом вскипает вода, с тем, чтобы высвободить на все четыре стороны сонм существ, ей тождественных.
Вкрадчивый вокатив Сэмова персонального Дьявола вспарывается энергичным позывным Сэмова персонального брата. До того неожиданно, что Дину приходится отшатнуться, зафиксировав, попутно, на вытянутой руке отмахивающегося от неизбывно внешних супостатов брата. Как говорит мой двоюродный дядя - "хай не лізуть!".
Слушай на Дина, Сэм (заодно и потренируйся!) - надо тут заканчивать и сваливать. Последний перед разворотом на 180 взгляд Дина - подозрительно-оценивающий. Беседа о произошедшем - ещё предстоит, всенепременно, и серьёзная. Но сейчас - не время, не место, и не приоритет. Замешкавшись в арьергарде быстро удаляющегося мини-отряда, Сэм напоследок очумело оглядывает пустые декорации к своему моноспектаклю: никого. Ни суфлёра, ни массовки, ни партнёра со-протагониста. Надо же...
Снаружи, движимые неодолимой тягой слиться с имманентной стихией Левиафаны в обличье Каса, упорно продвигаются к муниципальному водохранилищу. Вессель предвечных тварей углубляется в воды, и те не расступаются, а наоборот, поглощают его целиком. Потемневшим водоворотом вскипает вода, с тем, чтобы высвободить на все четыре стороны сонм существ, ей тождественных.
Под занавес действа на берег как раз поспевает выбежать наш отряд. С тем, чтобы лишь разинув рты взирать на ожившую гигантскую кляксу, распустившую лепестки по поверхности вод. Бобби первым ёмко озвучивает суть проблемы - "чёрт возьми". Дин вторит ему. По-умолчанию держащийся позади Сэм услужливо напоминает имя новой проблемы - за что получает нечитаемый в ледяной холодности полувзгляд от старших товарищей. Сэм - проштрафился и условно поставлен в угол, но всему своё время. Дидактическому втыку тоже.
То, что выбралось наружу, стараниями экс-ангела, горе-квази-бога и горе-друга Каса, теперь в состоянии проникнуть в каждый дом, в каждый человеческий организм. Не страсти, не пороки, не животные инстинкты, не только, по крайней мере - нечто гораздо менее подвласное разумной воле носителя доступно ныне старожилам Чистилища, царям над сынами гордости: стихийное начало человеческой природы.
А пока на берегу пруда скромная и своеобычная панихида. К кромке прибило разбухший знакомый мятый плащик. Что по законам прецедентности сего универсума может сигнализировать о массе вещей, *кроме* гибели Каса и/или его весселя (в конце концов - не впервой). Но данная версия на текущий момент представляется очеивдцам наиболее адекватной.
Барахольщик-Дин вылавливает символическую, изряно намокшую одёжку. Задумчиво сворачивает в руках. Иные ракурсы, предвижу, воспоют - "бережно", "благоговейно". Однако, отцовскую куртку он тоже ныне хранит - вот так, аккуратно свёрнутой (см. 6.01), в комплекте со сложным, противоречивым, жгуче-болезненным багажом памяти, невозможностью простить и принять при невозможности от души возненавидеть. Уж больно прозрачня параллель для умильного "бережого благоговения", м?
Значит - всё-таки конец? В голосе Дина, в осторожной, как прикосновение к ране, интонации, в глазах - много всего. За неполный час он уже второй раз хоронит его: ангела-воина, когда-то по приказу вытащившего Дина из Ада; соратника, однажды, вопреки приказам, поверившего в силу и правоту Диновых убеждений, а то, может, в силу и правоту пророчеств о Дине, потом по-переменно то громогласно разуверявшегося в Дине, обвиняя за неудачную инвестицию доверия, то упрочавшегося в вере под давлением привходящих данных; младшего брата и ребёнка, весьма избирательно усвоившего воспитательные посылы Дина, "творчески" их переосмыслившего и объявившего в результате праздник непослушания, и провернувшего бунт против наставника в угоду личным амбициям и устремлениям, предавшего, почти по-учебнику трижды отрёкшегося от братства, доползшего до скоропостижных извинений, подставившего человечество и мироздание под немыслимую угрозу. Так и не искупившего содеяное. В первый раз за этот день Дин похоронил Каса после казавшейся успешной попытки исправления. Второй раз - по факту её оглушительного провала. В голосе Дина звенит сожаление. Снова. О глупом, непослушном ребёнке, нерассчитавшем свои силёнки и поплатившимся растворением в тёмном соблазне, который дорого обошёлся и ещё обойдётся мирозданию. В словах Дина по-прежнему - не прощение, но, возможно, на этот раз - прощание, чуть осветляющее горечь. Прощание с тем почтичеловеком, надежду на которого подавал когда-то давно, в буквальном смысле - в другой жизни, ныне покойный Кас. Тупой сукин сын.
Бобби отпущение даётся легче. Ответсвенность за родительские дидактические просчёты на ниве воспитания этого многотысячелетнего ребёнка - никогда не лежала на нём лично грузом космогонической ответсвенности. Посему Бобби, похоже, засчитал Касу попытку искупления, невзирая на Левиафанов, и готов пожелать почившему в бозе (ну или где получится) земли пухом (ну или как получится). И былую дружбу помянуть готов - минуя предательство. Кас ведь с нами водил дружбу, Дин - и то правда, куда уж тупее.
Информация к размышлению: Три года назад Дин, помнится, аналогичным образом объяснял воспылавшему праведным возмущением брату свою вербальную непочтительность к тоже покойному в тот раз Касу. Тоже, да не так же. События, оценки, характеристики, слова - всё движется водоворотом диалектических спиралей в этом универсуме. Через антитезис - к синтезу на новом уровне, а уж эволюции или деградации - покажут вновьпривнесённые обстоятельства, контекст, предыдущий референциальный опыт, ретроспектива. Похоже, одна из неизбывных проблем коммуникативного взаимодействия Дина с младшими членами своей тёмной семьи - несовпадение в скорости и амплитуде прохождения диалектических уровней осмысления. Те же слова Дина (почти дословно), применительно к тому же референту, в силу концептуальной разности обстоятельств три года спустя - имели целью не обратную, а прямую инференцию.
"Dumb son of a bich" ныне из той же коннотативной оперы, что и "stupid child", образца этого сезона. Но Бобби решает считать коннотацию в ключе трёхгодичной давности. Хотя... надо отдать старику должное: он всё-таки старается. В этой серии - больше, чем когда-либо за последнее время.
Взгляд Дина мгновенно темнеет. Нет, он не лояльность их команде в "тупость" Каса факторизировал, ибо не друг-защитник нынче пал, а жертва своих последовательных тёмных выборов и самонадеянности. Но на предмет причинно-следсвенной связи между выборами глупого ребёнка и своими педагогическими ошибками Дин в курсе. Напоминание Бобби, ненарочно, зато точно, хлестануло в цель. Эту могилу Дин тоже унесёт с собой. Ещё одну могилу упущенного из человечности брата (независимо от текущего экзистенциального состояния помянутого брата - "могилу" Сэма Дин таскает за собой из Ильчестера, кабы не раньше), ещё одного брата, за которым недоглядел.
Но надо, однако, двигать в сторону работы. Погоревали - кто о чём - и будет. Левиафаны в скорости неприменно вынырнут. Бобби на сей раз указует путь - прочь от судьбоносного прудика. Дин молча соглашается.
То, что выбралось наружу, стараниями экс-ангела, горе-квази-бога и горе-друга Каса, теперь в состоянии проникнуть в каждый дом, в каждый человеческий организм. Не страсти, не пороки, не животные инстинкты, не только, по крайней мере - нечто гораздо менее подвласное разумной воле носителя доступно ныне старожилам Чистилища, царям над сынами гордости: стихийное начало человеческой природы.
А пока на берегу пруда скромная и своеобычная панихида. К кромке прибило разбухший знакомый мятый плащик. Что по законам прецедентности сего универсума может сигнализировать о массе вещей, *кроме* гибели Каса и/или его весселя (в конце концов - не впервой). Но данная версия на текущий момент представляется очеивдцам наиболее адекватной.
Барахольщик-Дин вылавливает символическую, изряно намокшую одёжку. Задумчиво сворачивает в руках. Иные ракурсы, предвижу, воспоют - "бережно", "благоговейно". Однако, отцовскую куртку он тоже ныне хранит - вот так, аккуратно свёрнутой (см. 6.01), в комплекте со сложным, противоречивым, жгуче-болезненным багажом памяти, невозможностью простить и принять при невозможности от души возненавидеть. Уж больно прозрачня параллель для умильного "бережого благоговения", м?
Значит - всё-таки конец? В голосе Дина, в осторожной, как прикосновение к ране, интонации, в глазах - много всего. За неполный час он уже второй раз хоронит его: ангела-воина, когда-то по приказу вытащившего Дина из Ада; соратника, однажды, вопреки приказам, поверившего в силу и правоту Диновых убеждений, а то, может, в силу и правоту пророчеств о Дине, потом по-переменно то громогласно разуверявшегося в Дине, обвиняя за неудачную инвестицию доверия, то упрочавшегося в вере под давлением привходящих данных; младшего брата и ребёнка, весьма избирательно усвоившего воспитательные посылы Дина, "творчески" их переосмыслившего и объявившего в результате праздник непослушания, и провернувшего бунт против наставника в угоду личным амбициям и устремлениям, предавшего, почти по-учебнику трижды отрёкшегося от братства, доползшего до скоропостижных извинений, подставившего человечество и мироздание под немыслимую угрозу. Так и не искупившего содеяное. В первый раз за этот день Дин похоронил Каса после казавшейся успешной попытки исправления. Второй раз - по факту её оглушительного провала. В голосе Дина звенит сожаление. Снова. О глупом, непослушном ребёнке, нерассчитавшем свои силёнки и поплатившимся растворением в тёмном соблазне, который дорого обошёлся и ещё обойдётся мирозданию. В словах Дина по-прежнему - не прощение, но, возможно, на этот раз - прощание, чуть осветляющее горечь. Прощание с тем почтичеловеком, надежду на которого подавал когда-то давно, в буквальном смысле - в другой жизни, ныне покойный Кас. Тупой сукин сын.
Бобби отпущение даётся легче. Ответсвенность за родительские дидактические просчёты на ниве воспитания этого многотысячелетнего ребёнка - никогда не лежала на нём лично грузом космогонической ответсвенности. Посему Бобби, похоже, засчитал Касу попытку искупления, невзирая на Левиафанов, и готов пожелать почившему в бозе (ну или где получится) земли пухом (ну или как получится). И былую дружбу помянуть готов - минуя предательство. Кас ведь с нами водил дружбу, Дин - и то правда, куда уж тупее.
Информация к размышлению: Три года назад Дин, помнится, аналогичным образом объяснял воспылавшему праведным возмущением брату свою вербальную непочтительность к тоже покойному в тот раз Касу. Тоже, да не так же. События, оценки, характеристики, слова - всё движется водоворотом диалектических спиралей в этом универсуме. Через антитезис - к синтезу на новом уровне, а уж эволюции или деградации - покажут вновьпривнесённые обстоятельства, контекст, предыдущий референциальный опыт, ретроспектива. Похоже, одна из неизбывных проблем коммуникативного взаимодействия Дина с младшими членами своей тёмной семьи - несовпадение в скорости и амплитуде прохождения диалектических уровней осмысления. Те же слова Дина (почти дословно), применительно к тому же референту, в силу концептуальной разности обстоятельств три года спустя - имели целью не обратную, а прямую инференцию.
"Dumb son of a bich" ныне из той же коннотативной оперы, что и "stupid child", образца этого сезона. Но Бобби решает считать коннотацию в ключе трёхгодичной давности. Хотя... надо отдать старику должное: он всё-таки старается. В этой серии - больше, чем когда-либо за последнее время.
Взгляд Дина мгновенно темнеет. Нет, он не лояльность их команде в "тупость" Каса факторизировал, ибо не друг-защитник нынче пал, а жертва своих последовательных тёмных выборов и самонадеянности. Но на предмет причинно-следсвенной связи между выборами глупого ребёнка и своими педагогическими ошибками Дин в курсе. Напоминание Бобби, ненарочно, зато точно, хлестануло в цель. Эту могилу Дин тоже унесёт с собой. Ещё одну могилу упущенного из человечности брата (независимо от текущего экзистенциального состояния помянутого брата - "могилу" Сэма Дин таскает за собой из Ильчестера, кабы не раньше), ещё одного брата, за которым недоглядел.
Но надо, однако, двигать в сторону работы. Погоревали - кто о чём - и будет. Левиафаны в скорости неприменно вынырнут. Бобби на сей раз указует путь - прочь от судьбоносного прудика. Дин молча соглашается.
Сэм, так, помнится, рьяно отстаивавший наличие "хорошего Каса", в истёкшей сцене концептуально отсутствует, лишь старательно (и молча) пытаясь состроить приличествующее моменту скорбное выражение. Деталь сама по себе не крамольная, но в свете причин и следствий прописавшегося на ПМЖ в сознании среднего Винта Лютика - весьма занятная.
А между тем - кругом вода. Источник жизни. Залог чистоты и здоровья. Задорно брызжет из шлангов на полуобнажённых девушек и чуть-чуть - на машины. Льётся из кранов и питьевых фонтанчиков. Чёрной, отвратительной жижей впивается в милую, на вид, девочку и мирно чинящего автомобиль мужчину. Человеческий организм на 70 % состоит из воды - охочим до питательных стихийных начал и сред Левиафанам будет чем поживиться...
Сэму, по упорно складывающейся традиции, снится Люцифер - а будит Дин. Очередной раз упредив бурную реакцию встрепенувшегося спросонья брата. Лютик будил сладко подбадривающей присказкой. Дин сурово извещает брата о командном решении: 12 часов продрых - и будет. Фицияльно числишься отдохнувшим. Деловито вручает хлеб и воду (ну или шоколадку и воду), ибо голодный солдат - это плохой солдат (особенно в свете намечающегося разноса от командования) и предлагает не привыкать к завтраку в постель. А, вот ещё - руку дай сюда пораненную. Из-за спины Дина Люцифер умильно-издевательски сюсюкает на сей счёт, аккуратно взламывая первый, в ряду многих за серию, излюбленный фандомный кинк.
По не менее прочно устоявшейся традиции - Дин демонстрирует реакции сторого противоположные чаяниям и оценкам Лютика. Из всего богатого на тугезерную поэтику потенциала кинкового формата хёрт-камфорта (катастрофический недостаток коего в предыдущей серии уже успел оплакать фандом) Дин решает в этот раз ограничиться строго "хёртом". Сэм кривится от "вавы" - не особенно впечатлённый Дин не предлагает "подуть", но глянув бегло на швы, констатирует жизнеспособность пациента. Для верности закрепляя "лечебный" эффект полевой дезинфекцией. Сэм шипит от боли - что и требовалось. Физическая боль - проясняет сознание и обостряет реакции. Дин - дознаватель опытный. А грядёт допрос с пристрастием. И Дин в сложившейся ситуации - злой коп. Это не роль, а принципиальная позиция в свете вскрывшихся и продолжающих вскрываться обстоятельств.
Сладкое бремя "камфорта" в виде перевязки ложится на Бобби (не то, чтоб совсем по фанону, но лучше - чем ничего, возликуют, думается, массы, а то совсем деточку забросили!), параллельно с посвящением отоспавшегося героя в свежие новости относительно жидких гадов. Коих (новостей, а не гадов) - ровно ноль на текущий момент. До поры. Левиафаны, кажется, изъявляли намерение поразмяться. Отоспавшийся герой, надо отметить, выказывает похвальный бодрый интерес к новым интригующим тварям (явление коих миру в тушке Каса благополучно пропустил по "уважительной" причине), и непохвальное намерение о причинах пропуска минувших интереснейших событий не упоимнать.
Каковой факт от внимания судебного следователя - Дина - не укрывается. Стратегически разместившись на подлокотнике многострадальной софы в гостинной Бобби, тем самым буквально отрезав талантливому в технике уклонения брату пути к отступлению, прервав непочтительно пространный монолог Бобби о прогнозируемом МО чудо-юдов, Дин волюнтативно меняет тему на "вторую" их общую "большую проблему" - самочувствие Сэма. И ответ "окей" не принимается. Припёртый к стенке... эээ спинке дивана Сэм соглашается на разглашение секрета Полишинеля - он неокей. Да ну? Дин уже второй раз подряд за истёкшие пару дней задаёт этот горький риторический вопрос младшему брату. Сначала одному, теперь другому. И по очень сходным поводам: глобальное, патологическое непонимание сути своих ошибок в дейсвиях/выборах, младенчески-незамутнённое непонимание последствий, импликаций и ответсвенности за них, готовность признать(ся) в ошибке/проступке/лжи только под тяжестью улик, снова-таки - без внутреннего осмысления.
Бобби вступается за младшего каксынка. Полегче, Дин. Бобби нынче - добрый коп. Бобби легче принимать и прощать. Не Бобби оплачивает мирозданию счета за педагогическую слабину в принципиальных вопросах.
Что ж, "чтоб добрым быть - я должен быть жесток". И Дин тоном, не терпящим возражений, проговаривает так же одну из многих за эту серию прописных истин: ничего "лёгкого" в сложившейся ситуации нет; команда действовала на презумпции того, что Сэм себя и своё расползающееся сознание контролирует; враньё о масштабе "проблемки" и степени контроля - поставило под угрозу элементарно *безопасность* всех присутствующих.
Сэм, загнанный в угол дивана и собственных несостоятельных аргументов конструирует паппи-айзы и лопочет соу-сорри. Он же ж не хотел упускать контроль, честно-честно. Так получилось... У Дина во взгляде - сталь, ровный, холодный металлический отствет, пригвождающий к месту, пока Сэм стоически и не без сострадания к своим горестям (куда и девался-то горделивый вызов братнему диктату образца прошлой серии?) отчитывается о том, что оказывается (сюрпрааааайз!), таки с трудом отличает вымысел от реальности. Иллокутивные интенции Сэма отскакивают от этого взгляда, как теннисные мячики. И младшему заметно неуютно оттого, что Дину его, кажется, совсем-совсем не жалко.
Если ты двигаешься крышей, то какого же чёрта ты это скрывал?! (Какого конкретно чёрта - тема, и правда, отдельная, но всему своё время). Дин повышает голос ровно настолько, чтобы сдерживаемая волевым лишь усилием ярость была очевидна.
Сэм не скрывал. Он просто об этом умалчивал. "Я не вру. Просто не говорю всей правды. - Это и есть враньё". Чаке мой, как давно это было... В другой жизни (коли верить иным фандомным сегментам - с другими братьями). А воз самоосмысления Джоныча среднего и ныне там.
В подарочном комплекте с фееричным силлогизмом на предмет вранья - у Сэма неизменно идёт испытанный (хоть и благополучно проваливший *все* полевые испытания) голубоглазый экскьюз: "забота о брате/команде". Видимо, ни иносказательно на предмет доверия/отклика (как в 7.01), ни лобовыми линейными доводами - как ныныче (умалчиваешь потенциально опасную инфу - компрометируешь безопасность команды) Сэма от этой каки не отучить. Либо оперативным вмешательством надо действовать (да собссна - было дело: изъятая из сЭмоэкибаны Ромашечка, отвечающая за экскьюзы, даёт в итоге "заботливого" Буратинку), либо дедовские методы контактной педагогики применять. Даром, что деточка уже не то, что поперёк лавки, да и вдоль не на каждой лавке уместится. Вырос и перерос, воистину.
А ведь в процессе озвучания своего экскьюзика Сэм умудрился усугубить то, что начал ещё в 7.01, озвучивая то же самое: противопоставление себя/своих трабблов общим проблемам комады и конкретно - проблемам Дина, изоляция себя (в свете *личных* трабблов/хотелок) от помянутых проблем Дина. Ибо уникальные они у Сэма, знамо дело. Но немудрящая мысль именно в такой самозацикленности поискать место прописки внутреннего Лютика Сэму в болезную голову не приходит.
Дина сия апология несусветного лицемерия и саомобмана с завидной стабильностью не впечатляет и не вызывает сочувствия. Бобби, похоже, тоже. Какотец с Дином обмениваются мрачными взглядами - в отзвук на который раз подтверждённое безрадостное открытие: оно не лечится. И не учится. И ни фига не врубается в глубину своих тактико-технических косяков. Дин с жёсткой настойчивостью требует чётких уточнений в ответ на невнятные сбивчивые пояснения о природе Сэмовых глюков.
В прозвучавших спецификациях без ста грамм не разобраться. Заслуженному инвалиду умственного труда - нынчне не наливают. А то может, он просто автоматически выбыл у Дина из разряда совершеннолетних. Опять. По соокупности показателей, таксзать.
Подследсвенный пересажен на жёсткий стул для дальнейшего допроса. Лампы в лицо, правда, нет, но для убедительности третьей степени подойдут и глаза Дина.
Какого чёрта, Сэм? Ну... на этот вопрос Сэм, пожалуй, ответил: совершенно конкретного. Персонального. Утверждающего, что он реален, здесь и сейчас.
И как ты с этим споришь, контролирующий наш, отличающий вымысел от реальности? В голосе Дина в равной степени иронии и горечи. Но "я же тебе говорил" - не в числе Диновых любимых фраз, как мы помним.
Сэм зато самоотверженно дошёл ныне до мысли, что это таки проблема. Может, потому что вариант "окей" дознаватель элиминировал ещё на ранней стадии допроса.
Дин меж тем рассуждает вслух. Новая информация душной волной заполоняет сознание, поднимая уровень угрозы до красного: Сэму видится наяву Люцифер; с учётом специфики взаимодействия брата с персональным Дьяволом в прошлые разы (и при "выпуске", и при первой провалившейся попытке обуздать, и при второй, неосуществимой без посторонней помощи) - каковы могут быть последствия космогонического масштаба? Сэмка-то, по-факту, раскололся, что Люцифер нынче на свободе, в известной степени. В самой опасной степени - интериоризовано-аллегорической.
Но следователю пока ещё не всё ясно в картине преступления. Юристом Дин никогда не мечтал стать, но принцип "qui prodest", кажется, усвоил: зачем Лютику конструировать Сэму сложнонаведённую галлюцинацию, если можно просто буцать его по Клетке (да хоть бы в качестве той же галлюцинации)? Даже в безумии должно быть рациональное... ну хорошо - иррациональное зерно. Его можно и нужно вычислить. Сэм послушно поёт с голоса Лютика, с любопытством наблюдающего интермедию из партера: потому что, как *он* (Л.) говорит - нельзя мучить того, кому нечего терять. (Особенно это справедливо для убеждённости в собственной хорошести и жертвенной героичности :wink: - прим. WF). Сэм косится на суфлёра и получает виртуальную печеньку. Умничка, Сэм. Только что доказавший, что не только манифестирует своего дьявола, но и верит ему, и *прислушивается* к нему.
Дин продолжает инвестигативные рассуждения (всё-таки, извивы логики дьявольского созанания - встроенного в линчость брата, ему не самоочевидны, тут соулмейтерство с персональным Сатаной, видать, нужно): т.е. Люц, в качестве матричной виллы в Малибу скомстролил тебе вот *эту* постапокалиптическую катавасию?! Да кто ж от неё добровольно не откажется - забирайте наздоровье? Тёмная, слетевшая с тормозов, монструозная реальность и без того в представлении Дина уже давно тянет на жуткий, липкий, удушливый кошмар. Сам-то Дин, сам себе судия и экзекутор, отбрал у себя явь светлую, ясную, гармоничную - и тепрь ему и правда нечего терять.
Но Лютик своё альтер-эго знает вдоль и поперёк. Это могла быть только катавасия, тёмная, монструозная, ибо именно *это* - единственно представимая Сэмом реальность, которой он искренне дорожит и каковую осмысляет аутентичной для себя экзистенциальной средой. Яблочно-пирожным дерьмом Сэма не проберёшь - ибо бессмысленно отбирать то, что не представляет для владельца истинной ценности. Кажется, только что пошёл сеточкой трещин ещё один фанонный миф о "мечтающем о нормальной жизни" Сэме. Но вполне допускаю, что это прошло незамеченым ан масс.
Сэм тем временем косится на задорно подмигивающего Лютика. Косится в пустоту... И Дин соображает, что в разговоре, до сих пор, похоже участвовали не двое, а трое.
Ты что, видишь его прямо сейчас? Сэм кивает. Ты же понимаешь, что он - не реален, так? Дину ещё не раз придётся озвучить эту настойчивую мантру, да без толку. А вот Люцифер говорит то же самое про тебя, с изумительной непосредсвенностью возвещает Сэм.
Дина в буквальном смысле передёргивает. После обмена взглядами с Бобби, срочно засобиравшимся поработать, назад на Сэма Дин глядит уже с плохо скрываемым ужасом: насколько опасен может быть человек, не просто запустивший себя настолько, что в структуре личности выпестовался Дьявол, но и *доверяющий* этому Дьяволу, декларативно выбирающий личного Дьявола онтологическим ориентиром и ориентиром самоидентификации? На что может пойти такой человек, повинуясь "внутреннему дьявольскому голосу" (дык ведь и прецеденты были, и с этим же самым клиентом, вот что страшно!)? Какого масштаба угрозу может представлять? Ответ: апокалиптического масштаба. Что этому противопоставить? Ответ: неусыпный контроль и надзор. Уточнение1: сие абсурд есть - ибо нельзя контролировать чужого Дьявола, равно как и чужое безумие. Уточнение 2: нельзя, но приходится - ибо до сих пор утихомирить Сэмова Лютика было под силу только Дину. Уточнение 3: сие ещё больший абсурд есть - без ответного осмысленного желания/воления дьволького субъекта.
Дин снова в развилке между этими абсурдными и заведомо бесперспективными по сути (и главное, осмысляемыми Дином как таковые) и необходимыми по факту действиями.
А между тем - кругом вода. Источник жизни. Залог чистоты и здоровья. Задорно брызжет из шлангов на полуобнажённых девушек и чуть-чуть - на машины. Льётся из кранов и питьевых фонтанчиков. Чёрной, отвратительной жижей впивается в милую, на вид, девочку и мирно чинящего автомобиль мужчину. Человеческий организм на 70 % состоит из воды - охочим до питательных стихийных начал и сред Левиафанам будет чем поживиться...
Сэму, по упорно складывающейся традиции, снится Люцифер - а будит Дин. Очередной раз упредив бурную реакцию встрепенувшегося спросонья брата. Лютик будил сладко подбадривающей присказкой. Дин сурово извещает брата о командном решении: 12 часов продрых - и будет. Фицияльно числишься отдохнувшим. Деловито вручает хлеб и воду (ну или шоколадку и воду), ибо голодный солдат - это плохой солдат (особенно в свете намечающегося разноса от командования) и предлагает не привыкать к завтраку в постель. А, вот ещё - руку дай сюда пораненную. Из-за спины Дина Люцифер умильно-издевательски сюсюкает на сей счёт, аккуратно взламывая первый, в ряду многих за серию, излюбленный фандомный кинк.
По не менее прочно устоявшейся традиции - Дин демонстрирует реакции сторого противоположные чаяниям и оценкам Лютика. Из всего богатого на тугезерную поэтику потенциала кинкового формата хёрт-камфорта (катастрофический недостаток коего в предыдущей серии уже успел оплакать фандом) Дин решает в этот раз ограничиться строго "хёртом". Сэм кривится от "вавы" - не особенно впечатлённый Дин не предлагает "подуть", но глянув бегло на швы, констатирует жизнеспособность пациента. Для верности закрепляя "лечебный" эффект полевой дезинфекцией. Сэм шипит от боли - что и требовалось. Физическая боль - проясняет сознание и обостряет реакции. Дин - дознаватель опытный. А грядёт допрос с пристрастием. И Дин в сложившейся ситуации - злой коп. Это не роль, а принципиальная позиция в свете вскрывшихся и продолжающих вскрываться обстоятельств.
Сладкое бремя "камфорта" в виде перевязки ложится на Бобби (не то, чтоб совсем по фанону, но лучше - чем ничего, возликуют, думается, массы, а то совсем деточку забросили!), параллельно с посвящением отоспавшегося героя в свежие новости относительно жидких гадов. Коих (новостей, а не гадов) - ровно ноль на текущий момент. До поры. Левиафаны, кажется, изъявляли намерение поразмяться. Отоспавшийся герой, надо отметить, выказывает похвальный бодрый интерес к новым интригующим тварям (явление коих миру в тушке Каса благополучно пропустил по "уважительной" причине), и непохвальное намерение о причинах пропуска минувших интереснейших событий не упоимнать.
Каковой факт от внимания судебного следователя - Дина - не укрывается. Стратегически разместившись на подлокотнике многострадальной софы в гостинной Бобби, тем самым буквально отрезав талантливому в технике уклонения брату пути к отступлению, прервав непочтительно пространный монолог Бобби о прогнозируемом МО чудо-юдов, Дин волюнтативно меняет тему на "вторую" их общую "большую проблему" - самочувствие Сэма. И ответ "окей" не принимается. Припёртый к стенке... эээ спинке дивана Сэм соглашается на разглашение секрета Полишинеля - он неокей. Да ну? Дин уже второй раз подряд за истёкшие пару дней задаёт этот горький риторический вопрос младшему брату. Сначала одному, теперь другому. И по очень сходным поводам: глобальное, патологическое непонимание сути своих ошибок в дейсвиях/выборах, младенчески-незамутнённое непонимание последствий, импликаций и ответсвенности за них, готовность признать(ся) в ошибке/проступке/лжи только под тяжестью улик, снова-таки - без внутреннего осмысления.
Бобби вступается за младшего каксынка. Полегче, Дин. Бобби нынче - добрый коп. Бобби легче принимать и прощать. Не Бобби оплачивает мирозданию счета за педагогическую слабину в принципиальных вопросах.
Что ж, "чтоб добрым быть - я должен быть жесток". И Дин тоном, не терпящим возражений, проговаривает так же одну из многих за эту серию прописных истин: ничего "лёгкого" в сложившейся ситуации нет; команда действовала на презумпции того, что Сэм себя и своё расползающееся сознание контролирует; враньё о масштабе "проблемки" и степени контроля - поставило под угрозу элементарно *безопасность* всех присутствующих.
Сэм, загнанный в угол дивана и собственных несостоятельных аргументов конструирует паппи-айзы и лопочет соу-сорри. Он же ж не хотел упускать контроль, честно-честно. Так получилось... У Дина во взгляде - сталь, ровный, холодный металлический отствет, пригвождающий к месту, пока Сэм стоически и не без сострадания к своим горестям (куда и девался-то горделивый вызов братнему диктату образца прошлой серии?) отчитывается о том, что оказывается (сюрпрааааайз!), таки с трудом отличает вымысел от реальности. Иллокутивные интенции Сэма отскакивают от этого взгляда, как теннисные мячики. И младшему заметно неуютно оттого, что Дину его, кажется, совсем-совсем не жалко.
Если ты двигаешься крышей, то какого же чёрта ты это скрывал?! (Какого конкретно чёрта - тема, и правда, отдельная, но всему своё время). Дин повышает голос ровно настолько, чтобы сдерживаемая волевым лишь усилием ярость была очевидна.
Сэм не скрывал. Он просто об этом умалчивал. "Я не вру. Просто не говорю всей правды. - Это и есть враньё". Чаке мой, как давно это было... В другой жизни (коли верить иным фандомным сегментам - с другими братьями). А воз самоосмысления Джоныча среднего и ныне там.
В подарочном комплекте с фееричным силлогизмом на предмет вранья - у Сэма неизменно идёт испытанный (хоть и благополучно проваливший *все* полевые испытания) голубоглазый экскьюз: "забота о брате/команде". Видимо, ни иносказательно на предмет доверия/отклика (как в 7.01), ни лобовыми линейными доводами - как ныныче (умалчиваешь потенциально опасную инфу - компрометируешь безопасность команды) Сэма от этой каки не отучить. Либо оперативным вмешательством надо действовать (да собссна - было дело: изъятая из сЭмоэкибаны Ромашечка, отвечающая за экскьюзы, даёт в итоге "заботливого" Буратинку), либо дедовские методы контактной педагогики применять. Даром, что деточка уже не то, что поперёк лавки, да и вдоль не на каждой лавке уместится. Вырос и перерос, воистину.
А ведь в процессе озвучания своего экскьюзика Сэм умудрился усугубить то, что начал ещё в 7.01, озвучивая то же самое: противопоставление себя/своих трабблов общим проблемам комады и конкретно - проблемам Дина, изоляция себя (в свете *личных* трабблов/хотелок) от помянутых проблем Дина. Ибо уникальные они у Сэма, знамо дело. Но немудрящая мысль именно в такой самозацикленности поискать место прописки внутреннего Лютика Сэму в болезную голову не приходит.
Дина сия апология несусветного лицемерия и саомобмана с завидной стабильностью не впечатляет и не вызывает сочувствия. Бобби, похоже, тоже. Какотец с Дином обмениваются мрачными взглядами - в отзвук на который раз подтверждённое безрадостное открытие: оно не лечится. И не учится. И ни фига не врубается в глубину своих тактико-технических косяков. Дин с жёсткой настойчивостью требует чётких уточнений в ответ на невнятные сбивчивые пояснения о природе Сэмовых глюков.
В прозвучавших спецификациях без ста грамм не разобраться. Заслуженному инвалиду умственного труда - нынчне не наливают. А то может, он просто автоматически выбыл у Дина из разряда совершеннолетних. Опять. По соокупности показателей, таксзать.
Подследсвенный пересажен на жёсткий стул для дальнейшего допроса. Лампы в лицо, правда, нет, но для убедительности третьей степени подойдут и глаза Дина.
Какого чёрта, Сэм? Ну... на этот вопрос Сэм, пожалуй, ответил: совершенно конкретного. Персонального. Утверждающего, что он реален, здесь и сейчас.
И как ты с этим споришь, контролирующий наш, отличающий вымысел от реальности? В голосе Дина в равной степени иронии и горечи. Но "я же тебе говорил" - не в числе Диновых любимых фраз, как мы помним.
Сэм зато самоотверженно дошёл ныне до мысли, что это таки проблема. Может, потому что вариант "окей" дознаватель элиминировал ещё на ранней стадии допроса.
Дин меж тем рассуждает вслух. Новая информация душной волной заполоняет сознание, поднимая уровень угрозы до красного: Сэму видится наяву Люцифер; с учётом специфики взаимодействия брата с персональным Дьяволом в прошлые разы (и при "выпуске", и при первой провалившейся попытке обуздать, и при второй, неосуществимой без посторонней помощи) - каковы могут быть последствия космогонического масштаба? Сэмка-то, по-факту, раскололся, что Люцифер нынче на свободе, в известной степени. В самой опасной степени - интериоризовано-аллегорической.
Но следователю пока ещё не всё ясно в картине преступления. Юристом Дин никогда не мечтал стать, но принцип "qui prodest", кажется, усвоил: зачем Лютику конструировать Сэму сложнонаведённую галлюцинацию, если можно просто буцать его по Клетке (да хоть бы в качестве той же галлюцинации)? Даже в безумии должно быть рациональное... ну хорошо - иррациональное зерно. Его можно и нужно вычислить. Сэм послушно поёт с голоса Лютика, с любопытством наблюдающего интермедию из партера: потому что, как *он* (Л.) говорит - нельзя мучить того, кому нечего терять. (Особенно это справедливо для убеждённости в собственной хорошести и жертвенной героичности :wink: - прим. WF). Сэм косится на суфлёра и получает виртуальную печеньку. Умничка, Сэм. Только что доказавший, что не только манифестирует своего дьявола, но и верит ему, и *прислушивается* к нему.
Дин продолжает инвестигативные рассуждения (всё-таки, извивы логики дьявольского созанания - встроенного в линчость брата, ему не самоочевидны, тут соулмейтерство с персональным Сатаной, видать, нужно): т.е. Люц, в качестве матричной виллы в Малибу скомстролил тебе вот *эту* постапокалиптическую катавасию?! Да кто ж от неё добровольно не откажется - забирайте наздоровье? Тёмная, слетевшая с тормозов, монструозная реальность и без того в представлении Дина уже давно тянет на жуткий, липкий, удушливый кошмар. Сам-то Дин, сам себе судия и экзекутор, отбрал у себя явь светлую, ясную, гармоничную - и тепрь ему и правда нечего терять.
Но Лютик своё альтер-эго знает вдоль и поперёк. Это могла быть только катавасия, тёмная, монструозная, ибо именно *это* - единственно представимая Сэмом реальность, которой он искренне дорожит и каковую осмысляет аутентичной для себя экзистенциальной средой. Яблочно-пирожным дерьмом Сэма не проберёшь - ибо бессмысленно отбирать то, что не представляет для владельца истинной ценности. Кажется, только что пошёл сеточкой трещин ещё один фанонный миф о "мечтающем о нормальной жизни" Сэме. Но вполне допускаю, что это прошло незамеченым ан масс.
Сэм тем временем косится на задорно подмигивающего Лютика. Косится в пустоту... И Дин соображает, что в разговоре, до сих пор, похоже участвовали не двое, а трое.
Ты что, видишь его прямо сейчас? Сэм кивает. Ты же понимаешь, что он - не реален, так? Дину ещё не раз придётся озвучить эту настойчивую мантру, да без толку. А вот Люцифер говорит то же самое про тебя, с изумительной непосредсвенностью возвещает Сэм.
Дина в буквальном смысле передёргивает. После обмена взглядами с Бобби, срочно засобиравшимся поработать, назад на Сэма Дин глядит уже с плохо скрываемым ужасом: насколько опасен может быть человек, не просто запустивший себя настолько, что в структуре личности выпестовался Дьявол, но и *доверяющий* этому Дьяволу, декларативно выбирающий личного Дьявола онтологическим ориентиром и ориентиром самоидентификации? На что может пойти такой человек, повинуясь "внутреннему дьявольскому голосу" (дык ведь и прецеденты были, и с этим же самым клиентом, вот что страшно!)? Какого масштаба угрозу может представлять? Ответ: апокалиптического масштаба. Что этому противопоставить? Ответ: неусыпный контроль и надзор. Уточнение1: сие абсурд есть - ибо нельзя контролировать чужого Дьявола, равно как и чужое безумие. Уточнение 2: нельзя, но приходится - ибо до сих пор утихомирить Сэмова Лютика было под силу только Дину. Уточнение 3: сие ещё больший абсурд есть - без ответного осмысленного желания/воления дьволького субъекта.
Дин снова в развилке между этими абсурдными и заведомо бесперспективными по сути (и главное, осмысляемыми Дином как таковые) и необходимыми по факту действиями.
По телеку - новости о незапланированном затмении, реклама и "Доктор Секси" (Дину нынче врядли до любимого сериала). Левиафана в обличье девочки Энни заинтриговала неожиданная информация: оказывается, хирурги имеют доступ к любым человеческим органам на своё усмотрение. А что? Это мысль...
Сэм методично разбирает свою пушку в гостинной. В гордом одиночестве ("Хоботов! А ты бы поработал!" - но об этом позже).
На кухне у Бобби, при приоткрытых дверях, дабы поднадзорный был в поле зрения - совещание по результатам полевых наблюдений за двухметровой ходячей апокалиптической катастрофой.
Бобби предполагает, что лучше уж так, чем сидел бы свернувшись калачиком под раковиной. Дин - не видит особой разницы (калачиком под раковиной, можт, хоть какой-никакой осмыслительной работой бы занимался, хоть Буратинке б, чтоль, ужаснулся, а так... эх... - прим. WF), косится на брата волком и мрачно выуживает из Сэмовой куртки телефон - активировать GPS, на случай, если кукушонок вознамерится вылететь из гнезда. В чём Дин, похоже, тоже не сомневается. (И ведь как в воду глядел!). Сомения в другом: это ведь не проклятие и не колдовство, вероятно - это безумие лечению не поддаётся.
Бобби по-стариковски потягивает затёкшую поясницу и концентрирует беседу на вопросе, который назрел уже давненько: а как *ты* Дин? И не увиливай - отвечай старику. (Может, приди Сэму в голову с искренним вниманием переориентировать свои многотрудные трабблы в эту плоскость - хоть раз за 29 лет жизни - глядишь, и не было бы у Лютика уютных аппартаментов в Сэмовом сознании. Но это так, к слову).
У Дина нынче много функциональных приоритетов, эффективная изоляция мира от представляющего угрозу брата (тепреь, когда стал очевиден масштаб угрозы), в том числе, но собственное благосостояние в эти приоритеты по-прежнему не входит. Кому какая разница, каково Дину? Вопрос звучит риторически, но формулировка горчит неслучайно. Как давно команда младших подопечных не задавалась вопрсом, а как себя чувствует бессменный лидер, выдавший чистые листы семье убийц и монстров и не получивший оного в ответ, проживший заново оглушительное предательство друга и брата, потерявший семью, раскроивший свою душу на кровоточащие лоскуты. Поздновато, конечно, и не всегда впопадно, но Бобби всё-таки спохватился. Повторюсь - в этой серии он очень старается.
Дин официально в порядке - это единственная приемлимая версия. Бобби возмущён: разве не за ту же самую отговорку ты давеча давал втык братцу, вскорости слетевшему с катушек. Дин со вздохом вынужден озвучить вслух ещё одну концептуально значимую аксиому этого мира: Дин - не Сэм. При кажущейся идентичности ситуаций/действий - мотивы, результаты и концептуально значимые оценки поступков кардинально разнятся. Свои катушки Дин держит в запертой свинцовой коробке. (Ядовитые испарения от радиоактивных отходов ментальной и эмоциональной деятельности да не просочатся во внешнюю среду. Так что если Дин говорит, что в порядке - значит, так оно и будет, в целях безопасности окружающей действительности, на сколько хватит сил).
Бобби не впечатлён достоверностью сего аргумента. Дин потерял лучшего друга, брата впору в дурдом сдавать, а по канализации рассекают самые забористые твари Чистилища - аккурат на окей тянет, ага. Дин тираду не комментирует, лишь глаза ещё пуще темнеют да тяжелеют. Бобби прав в основных моментах, не вполне точно интерпретирует детали, кои куда сложнее - особенно в пунктах потери лучшего друга, которая не на берегу пруда случилась, а куда раньше; в безумии Сэма слишком много опасных для мира импликаций; за выпуск Левиафанов - доля вины лично на Дине.
Но Дин благодарен за обещание Бобби "быть там же, где и всегда - здесь, рядом", буде Дин вознамерится пересмотреть достоверность своего призрачного окея. У альпинистов - это называется "мизер". Крохотный выступ, на который можно опереться при подъёме. Дину, карабкающемуся по отвесной стене без страховки, с невообразимым отягощением в виде не много, ни мало - мироздания, с мёртвым грузом теперь уже двух непрошибаемых братьев - нескладные, но вполне искренние слова старого охотника дали этот мизер нащупать. Хоть на доли секунды, на которые хватило тени полуулыбки. На те несколько секунд, что длится полушутливый обмен колкими "любезностями", на мгновение перераспределяющий их роли не на привычое уж "молодой лидер - пожилой подопечный", а на "старший друг - младший товарищ", которого старый охотник помнит ещё мальчиком. Помнит о том, что и ему нужна забота и поддержка, хоть иногда. В бытность Дина и мальчиком, и мужем - драгоценные идентичные родственники (что отец, что брат, что названный брат) - об этом как-то удобно забывали, и продолжают забывать.
За одно это лично от меня заслуженному какотцу всея СПН - огромное человеческое спасибо.
А в это время:
В раздевалке школы Стоквилля вполне довольные собой члены команды пловцов, один из которых особенно удовлетворён своим превосходящим результатам (запомним этот момент на будущее) подвергаются вероломному нападению с последующим съедением. Нападавшие, похоже, любят упоминать водные ресурсы и очень-очень голодны.
В больнице Су-Фоллз Дженерал, знакомая нам по локальному зомбикалипсису шериф Миллз - после удаления апендицита вынуждена выслушивать бредни пожилой соседки по палате, видимо, начитавшейся ужасов о врачебной некомпетенции и тем, вероятно, ощущающая неизбывное превосходство над а) теми, кому сии тайны неведомы; б) теми, с кем в глаза- кокетничает, а за глаза безосновательно поливает грязью. Запомним и этот нюанс на будущее.
У шерифа Миллз и её конспирологической соседки - обаятельный лечащий врач средних лет. Воплощённый доктор Секси, видимо, уверенный и в своих профессиональных силах, и в личной неотразимости. Мы его ещё увидим...
Сэм методично разбирает свою пушку в гостинной. В гордом одиночестве ("Хоботов! А ты бы поработал!" - но об этом позже).
На кухне у Бобби, при приоткрытых дверях, дабы поднадзорный был в поле зрения - совещание по результатам полевых наблюдений за двухметровой ходячей апокалиптической катастрофой.
Бобби предполагает, что лучше уж так, чем сидел бы свернувшись калачиком под раковиной. Дин - не видит особой разницы (калачиком под раковиной, можт, хоть какой-никакой осмыслительной работой бы занимался, хоть Буратинке б, чтоль, ужаснулся, а так... эх... - прим. WF), косится на брата волком и мрачно выуживает из Сэмовой куртки телефон - активировать GPS, на случай, если кукушонок вознамерится вылететь из гнезда. В чём Дин, похоже, тоже не сомневается. (И ведь как в воду глядел!). Сомения в другом: это ведь не проклятие и не колдовство, вероятно - это безумие лечению не поддаётся.
Бобби по-стариковски потягивает затёкшую поясницу и концентрирует беседу на вопросе, который назрел уже давненько: а как *ты* Дин? И не увиливай - отвечай старику. (Может, приди Сэму в голову с искренним вниманием переориентировать свои многотрудные трабблы в эту плоскость - хоть раз за 29 лет жизни - глядишь, и не было бы у Лютика уютных аппартаментов в Сэмовом сознании. Но это так, к слову).
У Дина нынче много функциональных приоритетов, эффективная изоляция мира от представляющего угрозу брата (тепреь, когда стал очевиден масштаб угрозы), в том числе, но собственное благосостояние в эти приоритеты по-прежнему не входит. Кому какая разница, каково Дину? Вопрос звучит риторически, но формулировка горчит неслучайно. Как давно команда младших подопечных не задавалась вопрсом, а как себя чувствует бессменный лидер, выдавший чистые листы семье убийц и монстров и не получивший оного в ответ, проживший заново оглушительное предательство друга и брата, потерявший семью, раскроивший свою душу на кровоточащие лоскуты. Поздновато, конечно, и не всегда впопадно, но Бобби всё-таки спохватился. Повторюсь - в этой серии он очень старается.
Дин официально в порядке - это единственная приемлимая версия. Бобби возмущён: разве не за ту же самую отговорку ты давеча давал втык братцу, вскорости слетевшему с катушек. Дин со вздохом вынужден озвучить вслух ещё одну концептуально значимую аксиому этого мира: Дин - не Сэм. При кажущейся идентичности ситуаций/действий - мотивы, результаты и концептуально значимые оценки поступков кардинально разнятся. Свои катушки Дин держит в запертой свинцовой коробке. (Ядовитые испарения от радиоактивных отходов ментальной и эмоциональной деятельности да не просочатся во внешнюю среду. Так что если Дин говорит, что в порядке - значит, так оно и будет, в целях безопасности окружающей действительности, на сколько хватит сил).
Бобби не впечатлён достоверностью сего аргумента. Дин потерял лучшего друга, брата впору в дурдом сдавать, а по канализации рассекают самые забористые твари Чистилища - аккурат на окей тянет, ага. Дин тираду не комментирует, лишь глаза ещё пуще темнеют да тяжелеют. Бобби прав в основных моментах, не вполне точно интерпретирует детали, кои куда сложнее - особенно в пунктах потери лучшего друга, которая не на берегу пруда случилась, а куда раньше; в безумии Сэма слишком много опасных для мира импликаций; за выпуск Левиафанов - доля вины лично на Дине.
Но Дин благодарен за обещание Бобби "быть там же, где и всегда - здесь, рядом", буде Дин вознамерится пересмотреть достоверность своего призрачного окея. У альпинистов - это называется "мизер". Крохотный выступ, на который можно опереться при подъёме. Дину, карабкающемуся по отвесной стене без страховки, с невообразимым отягощением в виде не много, ни мало - мироздания, с мёртвым грузом теперь уже двух непрошибаемых братьев - нескладные, но вполне искренние слова старого охотника дали этот мизер нащупать. Хоть на доли секунды, на которые хватило тени полуулыбки. На те несколько секунд, что длится полушутливый обмен колкими "любезностями", на мгновение перераспределяющий их роли не на привычое уж "молодой лидер - пожилой подопечный", а на "старший друг - младший товарищ", которого старый охотник помнит ещё мальчиком. Помнит о том, что и ему нужна забота и поддержка, хоть иногда. В бытность Дина и мальчиком, и мужем - драгоценные идентичные родственники (что отец, что брат, что названный брат) - об этом как-то удобно забывали, и продолжают забывать.
За одно это лично от меня заслуженному какотцу всея СПН - огромное человеческое спасибо.
А в это время:
В раздевалке школы Стоквилля вполне довольные собой члены команды пловцов, один из которых особенно удовлетворён своим превосходящим результатам (запомним этот момент на будущее) подвергаются вероломному нападению с последующим съедением. Нападавшие, похоже, любят упоминать водные ресурсы и очень-очень голодны.
В больнице Су-Фоллз Дженерал, знакомая нам по локальному зомбикалипсису шериф Миллз - после удаления апендицита вынуждена выслушивать бредни пожилой соседки по палате, видимо, начитавшейся ужасов о врачебной некомпетенции и тем, вероятно, ощущающая неизбывное превосходство над а) теми, кому сии тайны неведомы; б) теми, с кем в глаза- кокетничает, а за глаза безосновательно поливает грязью. Запомним и этот нюанс на будущее.
У шерифа Миллз и её конспирологической соседки - обаятельный лечащий врач средних лет. Воплощённый доктор Секси, видимо, уверенный и в своих профессиональных силах, и в личной неотразимости. Мы его ещё увидим...
Дин вернулся на базу с бумажным пакетом хлеба насущного. Видимо, безотлучное пребывание в обществе дражайшего брата по-прежнему не вдохновляет. Подозрительно косится на ныне пышущего трудовым энтузиазмом Сэма, коий вполне свеж (спит, наверное, хорошо) и светел ликом. Бодрый Сэм энергично и связно излагает суть известного нам проишествия в школе Стоквилля. Окрестив сие событие возможной наводкой. Дин не выглядит особо убеждённым; к тому же, если ты возомнил, что пойдёшь на охоту, Сэм...
Не-не, ни боже мой! Сэм же всё осознал и понимает, что не контролирует ситуацию - на охоту пойдёшь ты, Дин. Бобби - на хозяйстве и на телефонах, Сэм - гм... не вполне дееспособен и под домашним арестом, остаётся один Дин. Это ж могут быть Левиафаны! Дин не впечатлён по-прежнему и озвучивает имплицитную иерархию приоритетов: то, что это дело по их части - бабушка надвое сказала, фактаж о том не свидетельствует, а вот психический срыв Сэма - опасность вполне конкретная. Да, Дин (наконец-то, фандом уж заждался!) провозглашает, что не намерен оставлять Сэма без присмотра - да только дело не в эпичных манифестах. Дело в элементарной технике безопасности: Сэмов дьявол, глючный или нет, самому Сэму неподконтролен, Дин назначил себя надзирателем за обоими. К тому же, устремления брата извечно вырваться из-под "тиранического контроля", так созвучные устремлениям одного братского подобия, Дину тоже не первый день известны - так что не думай, Сэм, что сможешь услать меня подальше и расслабиться. Ох как показательны интонация, голосовые модуляции, мимика и кинетика Дина - как мало в них общего с дословными пафосными декларациями Сэма про "не оставлю тебя одного" из 6.21 и 6.22 (да и с аналогичными словами Дина на кладбище Сталл - тоже; речь сейчас глубоко не о преданности и не о тугезере, увы и ах - Сэму нынче нет объективных оснований доверять и нужен неусыпный мониторинг, вот в чём фишка).
Бобби вступил с партией оскрблённой компетентности: уж мозгов не спускать глаз с дитятки у него как-нить хватит (хотя... Дин не на ровном месте сомневался - в 6.11 прецедент "пригляда" был, помнится, безрадостный). Отправляйся-ка проветри нервы с пользой для дела, Дин. Дин, к слову сказать, долго уговаривать себя не дал. Согласился без лишних возражений. См. выше тезис о неотлучном пребывании в обществе брата и вдохновении...
У Левиафанов совещание комсостава - в излюбленных декорациях иных демонов перекрёстков и ангелов - на детских качелях.
Левиафаны обсуждают сравнительные характеристики весселей - девочки Энни и механика Эдгара. Эдгару, судя по всему, нравилось наблюдать за взрывами домов (в силу профессии) - несравнимое удовлетворение от чувтсва контроля над бесконтрольным, дающее ощущение превосходства, м? А вот Энни знала, откуда берутся дети. Что само по себе - не примечательно, но среди детей совего возраста Энни могла ощущать превосходство, в силу "посвящённости". Не на это ли западают древние "цари над сынами гордости"? Гордыня и самодовольство не осмысленные, но внеразумные, стихийные, хтонические?
Энни жалуется на голод. Извиняется за подчинённых - они тоже голодны. Эдгар непреклонен: их надо загнать в рамки, излишняя публичность крайне нежелательна. Нежелательна, в первую очередь, загадочному "боссу", который не любит плохие новости и неисполнение своих приказов. Ему неинтересно, почему нет, ему интересно, что сделано, чтобы было да (с).
Кстати о Боссе. Если моё предположение о "принципах работы" Левиафанов верно - то Каса мы ещё увидим. Ибо что даёт более благодатную почву для тотального чувства превосходства, как не ощущение собсвенной, ни много, ни мало, божественности и вседозволенности. К тому же... уж больно стратегически-показательно всплывший плащик... СэмоРомашечка, не так давно, помнится, на тот же приём курточки-пустышки "ловил" свою Буратинистую ипостась. Ну это тоже так, мысли вслух...
В больнице Су-Фоллз Дженерал творится неладное: сексапильный доктор Гейнз падает жертвой... подмывает сказать - собственной сексапильности. В его обличье теперь "Энни" (похоже, Левиафаны, сменив агрегатное состояние с жидкого на антропоморфное, принимают и перенимают подобие "клиента" не только изнутри, но и снаружи, навроде гулей, а то, может, суть в "обмене жидкостями" при соприкосновении с жертвой; "мы то, что мы едим", м? - прим. WF).
На место преступления в школьной раздевалке, больше похожее на съёмочную площадку фильма ужасов в разгар кульминационной сцены - прибывает агент Иан Андерсон, широко известный в узких кругах как Дин Винчестер. От эксперта-криминалиста Дин получает "добро" на осмотр, а зрители - саркастичный надлом очередной фандомной плюшки: милого сердцу фикрайтеров рейтинга NС-17, в котором, по-факту, нет и тени романтики, одна мерзость.
Среди живописных пятен крови и плоти в развороченной раздевалке агент Андерсен обнаруживает мазок чёрной гадости - чему сильно не рад. Таки Левиафаны.
В больнице, тем врменем, неладное набирает обороты. Улучшеный и дополненный д-р Гейнз силком увозит соседку шерифа Миллз на операцию. Профессиональный инстинкты заставляют храбрую хранительницу закона и порядка в Су-Фоллз проследить за подозрительным доктором.
А у Сэма зазвонил телефон. Кто говорит? Дин. По-деловому чётко информирует результаты на текущий момент: приметы совпадают - чёрная жижа похожа на ту, что вылилась из Каса. Двое из членов школьной команды по плаванию - пропали, украв машину родителей. Сэм демонстративно игнорирует своего воображаемого дружка, по-хозяйски развалившегося за столом с колонкой светской хроники, и озвучивает предположение - может, эти штуки запрыгивают в людей, как Ева? Дин не знает, но похоже на то. Мальчиков засекли на въезде в штат проживания Бобби, так что Дин возвращается на базу - оттуда они их и отследят. Дин не может видеть, что в разговоре с Сэмом участвует третий, но похоже, догадывается. Проверочное "ты как?" следует после секундного колебания. Сэм благополучно врёт про окей, оглянувшись на занятого маникюром Люцифера. Дин с бесстрастным выражением предлагает брату держаться - он не поверил, но огорчалка и разочаровалка, равно как и жалелка, в нём уже просто не включается. Время не то. Окей говоришь? Ну ладно.
Окей говоришь, кукует эхом Люцифер. Он, в отличие от Дина, просто в восторге от Сэма!
Не-не, ни боже мой! Сэм же всё осознал и понимает, что не контролирует ситуацию - на охоту пойдёшь ты, Дин. Бобби - на хозяйстве и на телефонах, Сэм - гм... не вполне дееспособен и под домашним арестом, остаётся один Дин. Это ж могут быть Левиафаны! Дин не впечатлён по-прежнему и озвучивает имплицитную иерархию приоритетов: то, что это дело по их части - бабушка надвое сказала, фактаж о том не свидетельствует, а вот психический срыв Сэма - опасность вполне конкретная. Да, Дин (наконец-то, фандом уж заждался!) провозглашает, что не намерен оставлять Сэма без присмотра - да только дело не в эпичных манифестах. Дело в элементарной технике безопасности: Сэмов дьявол, глючный или нет, самому Сэму неподконтролен, Дин назначил себя надзирателем за обоими. К тому же, устремления брата извечно вырваться из-под "тиранического контроля", так созвучные устремлениям одного братского подобия, Дину тоже не первый день известны - так что не думай, Сэм, что сможешь услать меня подальше и расслабиться. Ох как показательны интонация, голосовые модуляции, мимика и кинетика Дина - как мало в них общего с дословными пафосными декларациями Сэма про "не оставлю тебя одного" из 6.21 и 6.22 (да и с аналогичными словами Дина на кладбище Сталл - тоже; речь сейчас глубоко не о преданности и не о тугезере, увы и ах - Сэму нынче нет объективных оснований доверять и нужен неусыпный мониторинг, вот в чём фишка).
Бобби вступил с партией оскрблённой компетентности: уж мозгов не спускать глаз с дитятки у него как-нить хватит (хотя... Дин не на ровном месте сомневался - в 6.11 прецедент "пригляда" был, помнится, безрадостный). Отправляйся-ка проветри нервы с пользой для дела, Дин. Дин, к слову сказать, долго уговаривать себя не дал. Согласился без лишних возражений. См. выше тезис о неотлучном пребывании в обществе брата и вдохновении...
У Левиафанов совещание комсостава - в излюбленных декорациях иных демонов перекрёстков и ангелов - на детских качелях.
Левиафаны обсуждают сравнительные характеристики весселей - девочки Энни и механика Эдгара. Эдгару, судя по всему, нравилось наблюдать за взрывами домов (в силу профессии) - несравнимое удовлетворение от чувтсва контроля над бесконтрольным, дающее ощущение превосходства, м? А вот Энни знала, откуда берутся дети. Что само по себе - не примечательно, но среди детей совего возраста Энни могла ощущать превосходство, в силу "посвящённости". Не на это ли западают древние "цари над сынами гордости"? Гордыня и самодовольство не осмысленные, но внеразумные, стихийные, хтонические?
Энни жалуется на голод. Извиняется за подчинённых - они тоже голодны. Эдгар непреклонен: их надо загнать в рамки, излишняя публичность крайне нежелательна. Нежелательна, в первую очередь, загадочному "боссу", который не любит плохие новости и неисполнение своих приказов. Ему неинтересно, почему нет, ему интересно, что сделано, чтобы было да (с).
Кстати о Боссе. Если моё предположение о "принципах работы" Левиафанов верно - то Каса мы ещё увидим. Ибо что даёт более благодатную почву для тотального чувства превосходства, как не ощущение собсвенной, ни много, ни мало, божественности и вседозволенности. К тому же... уж больно стратегически-показательно всплывший плащик... СэмоРомашечка, не так давно, помнится, на тот же приём курточки-пустышки "ловил" свою Буратинистую ипостась. Ну это тоже так, мысли вслух...
В больнице Су-Фоллз Дженерал творится неладное: сексапильный доктор Гейнз падает жертвой... подмывает сказать - собственной сексапильности. В его обличье теперь "Энни" (похоже, Левиафаны, сменив агрегатное состояние с жидкого на антропоморфное, принимают и перенимают подобие "клиента" не только изнутри, но и снаружи, навроде гулей, а то, может, суть в "обмене жидкостями" при соприкосновении с жертвой; "мы то, что мы едим", м? - прим. WF).
На место преступления в школьной раздевалке, больше похожее на съёмочную площадку фильма ужасов в разгар кульминационной сцены - прибывает агент Иан Андерсон, широко известный в узких кругах как Дин Винчестер. От эксперта-криминалиста Дин получает "добро" на осмотр, а зрители - саркастичный надлом очередной фандомной плюшки: милого сердцу фикрайтеров рейтинга NС-17, в котором, по-факту, нет и тени романтики, одна мерзость.
Среди живописных пятен крови и плоти в развороченной раздевалке агент Андерсен обнаруживает мазок чёрной гадости - чему сильно не рад. Таки Левиафаны.
В больнице, тем врменем, неладное набирает обороты. Улучшеный и дополненный д-р Гейнз силком увозит соседку шерифа Миллз на операцию. Профессиональный инстинкты заставляют храбрую хранительницу закона и порядка в Су-Фоллз проследить за подозрительным доктором.
А у Сэма зазвонил телефон. Кто говорит? Дин. По-деловому чётко информирует результаты на текущий момент: приметы совпадают - чёрная жижа похожа на ту, что вылилась из Каса. Двое из членов школьной команды по плаванию - пропали, украв машину родителей. Сэм демонстративно игнорирует своего воображаемого дружка, по-хозяйски развалившегося за столом с колонкой светской хроники, и озвучивает предположение - может, эти штуки запрыгивают в людей, как Ева? Дин не знает, но похоже на то. Мальчиков засекли на въезде в штат проживания Бобби, так что Дин возвращается на базу - оттуда они их и отследят. Дин не может видеть, что в разговоре с Сэмом участвует третий, но похоже, догадывается. Проверочное "ты как?" следует после секундного колебания. Сэм благополучно врёт про окей, оглянувшись на занятого маникюром Люцифера. Дин с бесстрастным выражением предлагает брату держаться - он не поверил, но огорчалка и разочаровалка, равно как и жалелка, в нём уже просто не включается. Время не то. Окей говоришь? Ну ладно.
Окей говоришь, кукует эхом Люцифер. Он, в отличие от Дина, просто в восторге от Сэма!
Недоброе в больнице ещё пуще усугубляется. Док Гейнз без столовых приборов закусывает печенью соседки Джоди по палате, на глазах у ошарашенной до обморока Джоди. Поднять тревогу, правда, не удаётся - добрый доктор с медсестрой успевают накачать не вмеру резвого после операции шерифа снотворным.
А в густонаселённом (под)созаннии Сэма Винчестер-средний обращается к балующемуся кочергой Лютику с ультиматумом: если это сон и ты его контролирешь - почему бы тебе его не прекратить. Лютик чуть не поперхнулся: да ты чё, чувак?! Издеваешься? Прекратить вот так, задаром, самый цимес - твою неспособность распознавать, где (и почему!) реальность? Ха! Щас! В Клетке небогато по части развлечений, даже клуба нет - ты да я, да мы с тобой. Ты вот всё выяснить надеешься, что к чему (да только не в себе - прим. WF). А выяснить-то только одним способом можно - тебе решать. (Удивительно, как мало, всё-таки, персональная нечисть Сэму врёт, по-факту - кабы он ещё прислушивался, к себе в том числе, ибо нечисть - у его внутрЕ, сопоставлял и думал. - прим. WF). Люцифер закидывает очередную наживку: всё закончится, когда ты больше не выдержишь, мы же поэтому чистим оружие, да Сэм?
Предельно низкая толерантность Сэма к душевному дискомфорту и очучению личного фэйла была апокалиптическим кукловодам известна давно. Дину довелось оттаскивать Сэма от пылающего дома - умереть, отомстив, лишь бы всё закончилось! На неё упирала Руби, виртуозно подогнав под очередной внешне благородный экскьюз - это же так эпично и трагично, не хотеть больше жить. Виртуальный Алик подивился Сэмовой вежливости под лезвием - любое унижение и канюченье, лишь бы прекратилось. Повинуясь стремлению прекратить глобальный дискомфорт, вызванный глобальным же личным косяком - Сэм шагнул в Клетку. Буратинка - не хотел назад душу. Лютику эти тонкости извесны не понаслышке. Как-никак, и подобие, и аватар, и личностная ипостась.
Жить, разбираясь в себе, принимая груз вины и собственой нелицеприятности, и жёстко контролируя недопущение повторения просчётов - это куда труднее, и требует куда больше сил и мужества, чем пуля в висок.
Сэм невежливо, со слезой в голосе, орёт, чтобы Сатана заткнулся. Сэму себя уже авансом жалко (ведь он ещё так молод и уже столько натерпелся, да всё искупил - а из него опять хотят сделать убийцу злые внешние бяки, убийцу себя любимого; к тому же - а ну как Лютиковы речи и впрямь глюк - а Буратинистые и не только подвиги очень даже реальность, не то чтобы невыносимая, но как-то нефэншуйная: уяснить это окончательно и бесповоротно и принять груз неискупимой вины, пока есть хоть шанс на экскьюз/самообман/покабудке - Сэму, похоже, не улыбается. Что и требовалось...).
В ситуацию вклинивается Бобби. В отсутствие папки-Дина, болезному ребятёнку предлагается пиво и отеческая поддержка (чёт у Бобби выдался щедрый на благотворительность месяц). Сэм делится с какотцом сокровенным: как же так - столько пережито, столько свершено (я ж так классно всё искупил!), и вот пожалуйста - опять... где в мире справедливость, спрашивается. Бобби упирает на популярную версию, что Сэм дьявола уже побеждал - и ещё победит. Делов-то. Бобби извинительно некоторое невежество в специфике вопроса - на кладбище Сталл он многое пропустил по причине скоропостижной кончины. Но Сэм-то на кладбище Сталл был не мёртвый и, вроде как, сознательный. И тем не менее, общности одного фундаментального параметра в ситуациях не усматривает: и тогда, и сейчас - рядом есть Дин. В коем единственно - спасение.
Бобби увещевает, что Сэм больше не в Аду, а тут, с ними. Бобби старается быть хорошим какотцом, но глубины осмысления механизмов этого универсума явно не хватает: ибо Ад - он завсегда внутри, освободиться оттуда можно не тем, *где* ты есть, а тем, *кто* ты есть. Хотя Сэму бы так хотелось верить в первое. Люцифер иллюстрирует тезис, шаловливо протыкая Бобби кочергой. Сэм ему верит больше.
У Бобби звонит городской телефон. Шериф Миллз, в трудную годину, вспомнила о местном борце с зомби и подобными штуками. Её хирург - сожрал её соседку по палате. Да и не хирург он вовсе - монстр. Шериф Миллз на снотворном - самостоятельно передивигаться не может. Вызвать зама - тоже. А ей очень-очень старшно.
Бобби предполагает, что либо шериф ловит глюки (поветрие это, что ли?!), либо кто-то жрёт людей в больнице Су-Фоллз. Не обижайся Сэм, но Бобби не предожит поехать вместе (хотя... в целях безопасности, не помешло бы на такой случай деточку к батарее пристегнуть)... Нет, Сэм не обижается (нешто он ситуацию не понимает - лишён полётного статуса по объективным причинам, какие уж тут обиды! - иронич. прим. WF) - он покараулит телефоны.
Ну вот мы и одни... вкрадчиво возвещает немедленно материализовавшийся, вослед ухода Бобби, Лютик.
В многострадальную Су-Фоллз Дженерал прибывает отряд Левиафанчиков, под конвоем Эдгара. Док Гейнз всё продумал и организовал: в эти места - больницы - люди доставляют свои тела, чтобы подрехтоваться. Думают, тут безопасно. Но частенько бывает и умирают. Можно пировать хоть каждый день. И комар носу не подточит! Док Гейнз благосклонно принимает заслуженные комплименты, ибо Босс именно этого и желал: креативный подход - его конёк. А ещё - он классный хирург, так элегантно утихомирил жертв. Тщеславие и чувтсво превосходства - помним да... Бывшие пловцы закусывают старшей медсестрой и начальником отдела кадров; Эдгар остаться на трапезу не может - у него ещё одно поручение от Босса.
Сэм собирает на время свой пистолет, когда кухню освещают огни подрулившей Импалы. Это - Дин вернулся. Правда, пока виртуальный. Как и все виртуальные Дины из Сэмовых представлений, наглухо загораживающие от среднего Винчестера брата подлинного, этот Дин суров, с порога хлещет пиво, нетвёрдо знает термин "Левиафаны", но... о! потаённые мечты... нуждается в Сэмовй помощи. Потому что даже чокнутый на всю голову, даже опасный - Сэм ведь вполне компетентен помочь (наконец-то Дин это понял и признал! ах, кабы то же самое - да 4 года назад, во время эпопеи с демонской кровушкой!), у Сэма ведь, в сущности, если разобраться - всё под контролем, да и задача пустяковая. Нешто он брату спину прикрыть не в состоянии? Подумаешь... прецеденты, об обратном свидетельствующие! А коли Дин, вон, говорит, что Сэм весьма и весьма (а почему Дин вдруг сменил гнев на милость - мающемуся глюками Сэму поинтересоваться в голову не приходит) - сталбыть можно и не переживать и разбором глюков по полочкам не заморачиваться. Сэм хватает свежесобранную пушку, куртку и прытко скачет вслед за Дином. Там же Левиафаны - интересная зяба, куда интереснее и увлекательнее унутреннего Лютика. И их больше, чем один.
Бобби галантно усаживет даму в такси, даром, что дама - шериф, получив предварительно ориентировку по попавшей миссис Хэккет, недоверявшей докторам. На прощание Джоди величает Бобби "своим героем". Бобби не доверяет котейлю из снотворного и обезбаливающего - но ему приятно. Как ни крути, а почтенный кепконосец пользуется популярностью у волевых леди. Давно ли душа Элли в Пургаторий отлетела, казалось бы...
В морге больницы Бобби изучает данные вскрытия почему-то погибшей от операции на ноге миссис Хэкетт.
В виртуальной Импале виртуальный Дин, по обыкнвению Сэмова подсознания, озвучивает Сэму вещи, с которыми тот категорически не желает соглашаться и принимать (хотя справедливость их не может полностью отрицать, коли они таки звучат): профессиональная помощь? да ты что, Дин! не-е-е, не годится - что эти кандидаты в доктора могут? таблетками меня накачать? мы другой способ отыщем! (который, неприменно где-то вовне обретается, волшебная панацея от шизофренического вальса с личным Дьяволом, ага; ещё умилилило это *мы* - хто ж это за *мы* такие, что по мнению Сэма, фсё контролирующего, должны разбираться с его интимным безумием, а? - прим. WF) Сэм, чай, не Мартин (это да, и правда, не Мартин - честно и *самостоятельно* сдавшийся в дурдом, когда понял, что стал опасен, не Мартин, прорвавшийся через себя, чтобы помочь в охоте, не Мартин - безумный сам - остановивший обезумевшего вседствие патологического неразгребания своих личностных завалов Сэма).
Не Мартин, вторит вирутальный Дин - но ведь сбрендивший. И оно не пройдёт просто так. Не светит тебе больше окей.
Тезис сей Сэма (надо же!) озадачивает и не вызывает энтузиазма. Не нравится Сэму, положа руку на серде, этот тезис, ибо с чего бы ему быть достоверным? Разве работа *подлинного Дина* - не успокаивать деточку и не обещать, что всё образуется, дабы деточка не расстраивался и болезную головушку не растревоживал?
Тем временем невиртуальный Дин возврашается в пустой дом, тишиной отвечающий на требовательные "Сэм!". Кукушонок таки выпорхнул из гнезда и над оным пролетел - Дин и на этот раз оказался прав. Неизменная правота на предмет Сэма Дина уже давно перестала радовать. На предмет необходимости неусыпного присмотра, дабы кукушонка не повело на подвиги - Дин тоже был прав. Теперь остаётся только чертыхнуться вполголоса и в путь по следам активированого маячка ловить непоседливого кукушонка - водворять в гнездо. А что он успеет наворотить, пока на свободе?
Между делом, Сэм с виртуальным Дином подруливают к месту "скопления" Левиафанов. Виртуальный Дин, в лучших традициях Сэмовой перцепции, не оценивая в полной мере всю мощь Сэмовой несокрушимой воли (где уж ему, слово "Левиафан" бы воговорить!) - коучингует на ходу: придётся идти во внутрь и сразиться на-пару (ну и что, что задача Сэму может быть не по-плечу в нынешнем состоянии: Сэм сомневается ровно полсекунды под весом железобетонных аргументов - он справится, знамо дело, будет героически держать себя в руках и брату непременно поможет!). Виртуальный Дин, под сурдинку, озвучивает суть проблемы - если ты Лютика видишь, мало ли что ещё тебе привидится?! Сэм искренне возмущён - экое безобразие, развеж эдак можно ему помочь и поддержать? Дальше - ещё хуже: "Дин" имеет наглость заявлять, что Сэм не контролирует себя (как когда-то давно о том, что Сэм - монстр), и это когда Сэм старается справляться изо всех сил! (Вот прям сейчас, например, старается - глухим отказом и непризнанием проблемы - прим. WF).
Виртуальный Дин всё меньше притворятся: справляешься, Сэм? Да как ты можешь справляться? Ты вот, например, думаешь, что это - офисное здание? Упс - неверный ответ.
Сэм срочно паникует, озираясь в пустом ангаре - где мы? Виртуальный Дин радостно улыбается: ты думаешь я - Дин? (А то как же: на охоту позвал, нуждался стал быть во взрослом самостоятельном брате, обрмот, а что гадости неприятные озвучивает - дык Сэм привык за 29 годков с ними а-приори не соглашаться да отмахиваться).
Твой мир - то, что моя душа пожелает, оповещат открывший личико Люцифер (и снова не врёт: твой мир, это то, каким ты его видишь и как реагируешь на то, что воспринимаешь - вот Сэмми и дореагировался и довоспринимался).
Сэм кидается прочь в надежде от личного дьявола удрать, потом решает закрепить гневный тезис про "оставь меня, старуха, я а печали!" выстрелом в пустоту, туда, где притаился коварный супостат. Когда-то, в городке Картаго, Люцифер завещал Сэму культивировать злость - она ему (Люциферу), очень и очень нужна. Лютик и сейчас доволен: ну наконец-то Пиноккио обнаружил ниточки кукловода (м-да, Буратинисто-Пиноккиевые образные аллегории применительно к Сэму блуждают по нарративу неизбывно). У Сэма, меж тем, одно конструктивное предложение по разборкам с немилой сердцу (с милой сердцу он всё больше милуется), да вещающей неприятное нечистью - "заткнись!" и пуля, "заткнись" и пуля (красноглазка, вон, помнит...), а на глюки он ещё с кулаками ходить горазд.
Лютик в ударе - соблазняет давешней идеей пули в голову, если хочешь постичь правду и заглянуть на последнюю старницу, пропустив всю книгу (и ведь опять в яблочко! всю книгу-то Сэму читать как раз и не хочется, и название у книги скучное - "Сэм Винчестер", ни те погонь, ни те геройства, ни те особой судьбы не предвещает).
Бобби меж тем сводит личное знакомство с Левиафаном Гейнзом в морге больницы и выясняет, что Левики его запомнили. Заряд серебра вызывает только специфическую ухмылку твари - тремя рядами зверских зубов - и Бобби вынужден спешно ретироваться.
Дин, который не виртуальный, по указанию GPS подруливает к месту нахождения Сэмова телефона, как минимум. И диспозиция ему уже не нравится.
С профессиональной собранностью озирается по сторонам. В ангаре Сэм и Лютик уже колдуют над пистолетом. При появлении Дина Лютик немедленно принимет его обличье - гляди-ка, ещё один я! Сэмми закономерно из двух наличествующих Динов выбирает немедля, того, который не-глюк, а родной брат , и наставляет волыну. Не может же он, всамом деле, наверняка знать, который брат - настоящий. Дин, под дулом пистолета, предлагает начать идентификацию с малого. Лютик молча наблюдает.
Сэм слёзно гнусит, что не помнит, как сюда доехал. Лютик язвит шёпотом, что рулил-то он. Сэм - он такой внушаемый. За что и получает очередную пулю, рикошетящую по стене. Дин переходит на крик (иначе не дойдёт!) - этот разговор можно вести *не* разряжая оружие (где гарантия, что следующая пуля не полетит в не-глючного Дина, реальности которого Сэм упорно не осознаёт?). Лютик после выстрела не материализуется мгновенно и Дин получает полминуты форы - проговорить по-слогам, настойчиво и безаппеляционно ещё одну из ряда необходимых для осознания в этой вселенной истин (а заодно тихой сапой разоружить невменяемого деточку, которому пушка - не игрушка): Дин был в Аду, Дин знает кое-что о пытках (сюрпрааайз, Сэмми, по-прежнему не думающий, что брат не в состоянии понять твои сугубо уникальные трабблы и помочь разобраться), Дин знает об адских пытках достаточно, чтобы понимать, что та боль отлична от боли вот этой обычной, материальной, дерьмовой реальности (Алик, помнится, сетовал, как всё реально "наверху", совсем не тот колинкор - Дин не с бухты барахты у него, видать в лучших учениках ходил). Этот опыт Дина - реален.
Но Сэма так просто, одними словами, не убедишь. Как ты можешь быть уверен, Дин? (о Чаке, оно глухое, чтоль? да потому и уверен, что *был* там, где боль не поверяется матеральной оболочкой и нервными окончаниями! - прим. WF). На кладбище Сталл убеждение тоже по совокупности факторов вербальных и невербальных пошло, и теперь пример наглядный нужен, лабораторная демонстрация (да не Сэмовой глубинной хорошести, а Диновой суггестивной воли), и срочно. Дай-ка руку, Сэм. Не ту - пораненную. Пока Сэм замешкался, выслушивая шуточку Люца про Флорэнс Найтингейл (ополчились нынче сценаристы на хёрт-камфорт, как я погляжу!), Дин сам ухватил забинтованную ладонь брата (помним, как бесцеремонно наша Флоренс ливанула виски на рану брату у Бобби, да? суть эксперемента нынче - та же): вот эта телесная рана - реальна, ей не год, она не из Ада, Дин видел как брат порезался, Дин сам наложил швы (фандом коллективно умильно вздохнул), а теперь Дин весьма не по-Найтингейловски выкрутит брату ладонь и повредит швы (фандом коллетивно поперхнулся на выдохе), другой рукой перехватив пистолет - чтобы нагляднее проступила реальность.
Телесная боль отличается от душевной и ментальной - Дин знает не понаслышке. *Дин* отличается от ментальной проэкции в Сэмовом сознании. Сэму суть эмпирического эксперимента примерно ясна - чем он и пользуется, нажимая со всей дури на рану, пока не замелькает голограммой вяло протестующий Люц. С теорией - сложнее. Дин докрикивается из последних сил. И речь, наудивление, не о "вере в хорошего Сэма", который в глубинах глюков обретается и братом "небросаем", ей взяться неоткуда и базироваться не на чем - по совокупности заслуг, но о волевой переориентации Сэмова самоопределения с самозацикленного, центростремительного вектора, на внешний. Посему, Дин вынужден озвучивать окончательно и бесповоротно обязательную к затверждению матчасть, бывшую обязательной к затверждению ещё давно, но так, как выясняется, и не освоенную Сэмовым наглухо задраенным сознанием: я - твой брат из плоти и крови, только у меня право официально надирать тебе зад в режиме реального времени; ты выбрался потому что *мы* тебя вытащили (и дело не только в "географии" Клетки, думается: совокупными усилиями, волей и руководством Дина на кладбище Сталл Сэма удалось выудить одномоментно из недр Люца, заставить на краткий миг разуподобиться - неосознанно, неосмысленно, едва не пассивно).
В течении этой тирады Сэм воюет с глюкоЛюцем по-прежнему внешней "кнопкой" у себя на окровавленой ладони больше, нежели прислушиваясь к словам брата. Потому у Дина последний блок аргументов не уговорами уже и не иносказаниями, как в 5-м сезоне, а в приказном порядке, громко и ясно: *верь* в это (в своё разуподобление-освобождение с *нашей* помощью), раз не можешь понять, верь *Дину*, сделай эту веру первейшим краеугольным камнем своей идентификации и на ней отстраивай себя заново. Понимает ли Сэм, что Дин ему говорит, чего требует? Бубнит, что да. Дин - глубоко не уверен. В предыдущей серии Дин уяснил, что его воля и структурирующая сила внушения, даже авторитет, без осмысленного и осознаваемого необходимостью отклика в брате du jour - бессильна и губительна. Равно как бесильны они, воля и сила, похоже, без внешнего стимула со стороны Дина (явка на кладбище, например). Нынешняя ситуация продемонстрировала наглядно, что Сэм способен откликнуться *только* на внешний физический стимул (буквально!) и только при его наличии в пределах досягаемости. Что уж никак не квалифицируется "осмысленным откликом".
Дин дышит тяжело, как после марафонского забега. Оглядывает очердной раз дежурно "всё понявшего" брата с тоскливой тревогой. Это не победа, увы. Разве что - пиррова. Лишь диновой воле и в диновом присутствии, лишь под диновым прямым воздействием, как выясняется, по-прежнему подконтролен Сэмов Дьявол, никак не иначе - и это космогонический и экзистенциальный абсурд, слишком очевидный Дину.
Дин дышит тяжело, как после марафонского забега. Оглядывает очердной раз дежурно "всё понявшего" брата с тоскливой тревогой. Это не победа, увы. Разве что - пиррова. Лишь диновой воле и в диновом присутствии, лишь под диновым прямым воздействием, как выясняется, по-прежнему подконтролен Сэмов Дьявол, никак не иначе - и это космогонический и экзистенциальный абсурд, слишком очевидный Дину.
Драматизм момента сбивает звонок Бобби - Левиафаны окопались в больнице. Точка сборки для перегруппировки - дом Бобби. Во "всё понявшем" Сэме споро поднимает голову трудовой энтузазизм. Взгляд Дина ещё на полградуса тоскливеет. Но текущий приоритет снова - дежурство по мирозданию. Передышку Дин, вроде, выборол. Пошли, что ли.
В машине Дин пытается снова вернуться к Сэмовым баранам: слушай, когда вернёмся к Бобби... (тебя придётся запереть? приковать к кушетке? оглоушить канделябром? во избежание... а то, может, обратиться за профессиональной помощью, как Мартин?) Договорить Дин не успевает - свежеосвободившийся Смеагол (который и от виртуального-то Дина уже по уши наслушался - фатит!), минуя в очередной раз совершенно неуместные благодарности брату за свою восстановленую "самость", возвещает, что уже окей. Никаких глюков. Ну что ж... потихонечку, по-шажочку - Дин пытается аккуратно донести до "всё понявшего" брата мысль, что работа по преодолению в Сэме не только не закончена, как тому, похоже, мнится, но ещё и не начиналась толком. В отведенном от брата взгляде Дина, по-прежнему, ни облегчения, ни надежды - эти шажочки могли бы быть уже давным давно пройдены. Эх...
В машине Дин пытается снова вернуться к Сэмовым баранам: слушай, когда вернёмся к Бобби... (тебя придётся запереть? приковать к кушетке? оглоушить канделябром? во избежание... а то, может, обратиться за профессиональной помощью, как Мартин?) Договорить Дин не успевает - свежеосвободившийся Смеагол (который и от виртуального-то Дина уже по уши наслушался - фатит!), минуя в очередной раз совершенно неуместные благодарности брату за свою восстановленую "самость", возвещает, что уже окей. Никаких глюков. Ну что ж... потихонечку, по-шажочку - Дин пытается аккуратно донести до "всё понявшего" брата мысль, что работа по преодолению в Сэме не только не закончена, как тому, похоже, мнится, но ещё и не начиналась толком. В отведенном от брата взгляде Дина, по-прежнему, ни облегчения, ни надежды - эти шажочки могли бы быть уже давным давно пройдены. Эх...
Отсвет невесёлых дум в глазах сменяется проступающим ужасом, по мере приближения к свалке Бобби. О нет! На месте дома - обугленные руины. О нет! Братья опять - погорельцы. Этот дом так и не стал в полной мере их "домом" (Дин - создал и потерял другой, свой; Сэму, правда, этот, изъеденый термитами и захламлённый был милее, чем богатый особняк, но только неприменно в комплекте с милой сердцу охотничьей действительностью), но это было пристанище в непроглядной ночи. Дина отсюда, бывало, выгоняли под дулом обреза, но и принимали под крышу тоже. Давали возможность подрехтовать себя и свою Детку, по-необходимости. Сюда, под защиту Боббиных стен, Дин прямиком привёз своих любимых, когда замаячила угроза.
Теперь Винтам снова - на дорогу. И в этом ни на грош - воспетой фандомом ностальгической романтики (весьма условной, к слову) ранних сезонов. Только беда да боль бесприютсвенности.
Беглый осмотр пожарища ничего не дал, кроме обугленной книги. Дин уверен, что действовали професионалы - это поджог. Сэм глубокомысленно интересуется, думает ли Дин, что Бобби был дома. Этого Дин не знает. Но знает, что братца нужно срочно услать прочь, а самому скорее взяться за телефон. Изображать сдержанную собранность перед Сэмом у Дина едва хватает последних сил. А доверить эмпатичному брату весь свой ужас - не вариант. Опять. И присно.
Теперь Винтам снова - на дорогу. И в этом ни на грош - воспетой фандомом ностальгической романтики (весьма условной, к слову) ранних сезонов. Только беда да боль бесприютсвенности.
Беглый осмотр пожарища ничего не дал, кроме обугленной книги. Дин уверен, что действовали професионалы - это поджог. Сэм глубокомысленно интересуется, думает ли Дин, что Бобби был дома. Этого Дин не знает. Но знает, что братца нужно срочно услать прочь, а самому скорее взяться за телефон. Изображать сдержанную собранность перед Сэмом у Дина едва хватает последних сил. А доверить эмпатичному брату весь свой ужас - не вариант. Опять. И присно.
Автоответчик, голосом Бобби оповещает, что это секретный номер экстренной связи - и Дин чувствует, как нога срывается с мизера. Не смей оказаться в том кратере, Бобби! Я не могу... Голос Дина срывается на сдавленный от слёз выдох - как тогда... в страшный день в Картаго, когда рапортовал какотцу неминуемую скорую гибель Джо... Дин, вопреки расхожему мнению, не железный. И Дин на *самом* последнем пределе. Дину больше не на что, и не на кого надеяться, неоткуда ждать помощи и понимания (да, "всё понявший" и "уверовавший" брат - по-прежнему в качестве опоры и надёжи как-то не катит).
Честное слово, Бобби, если ты умер, Дин обязуется пристегнуть своего ошизевшего брата к сиденью машины и съехать к чёртовой бабушке с волнореза. Потому что Дин ни на йоту не верит и не надеется, по итогам полевых экспериментов в ангаре, на Сэмово осознание и просветление, из веры в брата произрастать надлежащее. И на свои силы пролонгированно удерживать в узде Сэмова персонального Дьявола Дин тоже не рассчитывает. (Ибо см. п. про "осознание и просветление"). Как и на свои нынешние силы, без минимальной поддержки, обуздать расползающееся мироздание. Если ты умер, Бобби, значит Левиафаны начали осуществлять озвученную в лаборатории угрозу, значит не только Сэм, но и Дин слишком опасен для того, чтобы оставаться в живых. И наиболее оптимально для того, чьё экзистенциальное бессилие оказывается раз за разом не менее опасно его же экзистенциальных действий - устраниться из реальности насовсем, как он порывался весь прошлый сезон, как уже устранился из реальности светлой.
(Под шумок Динова отчаянного монолога - разбит на черепки очередной кинковый фандомный концепт: Дин грозится тельмолуизнуться на пару с Сэмом, да ещё не спрашивая Сэмова на то согласия, не из эпично-романтично-созависимых побуждений, как выясняется, а потому что... потерял Бобби, а водиночку тащить мёртвый груз Сэмовой непрошибаемости и космогонической угрозы не представляется более возможным; Дин числит брата и братнюю шизофрению - слишком опасной, а себя, после гипотетической потери Бобби (!!!) - более не имеющим, что терять и в равной степени космогонически опасным. К тому же, думается, озвученный таким образом и в таком контекстуальном и импликативном ракурсе - тельмолуизный финал нам теперь практически гарантированно не грозит :tapdance: =_=).
Ты, Бобби, спрашивал как Дин? Неважно, вот как. И ты обещал быть рядом, Бобби. Так где же ты?
В отдалении гремит зычный голос Сэма (так и не сообразившего спросить, в порядке ли Дин), а значит: вдох-выдох, и снова присоединиться к поискам какотца.
В дебрях свалки атвомобилей - братьев поджидают. Левиафан Эдгар отмеряет сдержанный комплимент: очевидно, вы достаточно компетентны, чтобы нуждаться в уничтожении (эк они Боссу-то насолить успели! откуда чё взялось?!). Пока Эдгар вещает профессиональные любезности на Сэма (чувство превосходства, помним?), Дин незаметно подкрадывается сбоку. Выстрел, не причинивший ни малейшего вреда древней твари, бросок - и Дин тяжело приземляется сначала на капот одной из машин, потом на землю. С сухим треском ломается кость ноги. Сэм заезжает чуду-юду по морде - тоже, впрочем, без особого успеха, пока Дин, со сломанной ногой доползает до пульта управления громадным магнитом, на котором подвешен автомобиль. По команде Сэма (фандом в умилении от синхронно-слаженной работы братьев) Дин отключает магнит. Многотонная груда железа с ускорением свободного падения расплющивает рыбу-кита в грязную лужицу. Рыба-кит, впрочем, успевает на последок заехать монтировкой по башке Сэму (WF в восхищении), коий валится на земь без признаков жизни.
Дин, превозмогая боль, ползком добирается до брата. Тормошит, зовёт - безрезультатно. И озвучивает уж и вовсе несусветную, последнюю за нынешнюю серию, концептуальную формулу: у *меня* сломана нога, Сэм, *ты* меня должен вытащить! (Ибо наоборот - не получится ныне по *объективным* причинам).
Ситуация предельно эксплицирует аллегорический расклад распределения ролей и внутреннего состояния Дина: "Боливар устал - ему не вынести двоих" (с); извечный "верблюд" под не прекращающимся потоком потерь и предательств сломал, пусть не хребет пока, но условно ногу - и *не может* больше тащить неподъёмную ношу. Предположительная гибель Бобби - едва не последняя соломинка, которой Дину не потянуть. "Ноше" нужно бы подтянуться и для разнообразия потягать верблюдика. Иначе - никак.
Но Сэм лежит безответным тюком, который у Дина больше мочи нет волочь на себе (во всех смыслах). И Дин, сглатывая боль от каждого движения, вызывает транспортную подмогу - кабы аллегорическим импликациям Сэмовой "неподъёмности" и Динова "открытого прелома" можно было вызвать "Скорую помощь"...
Клаустрофобическое пространство "скорой". Тотальная изоляция от других "раздражителей", внешних и внутренних - единственные, похоже, возможные на текущий момент развёртки повествования, контекстуальные услови приоритезации Сэмовой вавы. Да и то, лишь постольку, поскольку. Не теряй сознания, Сэм - голос Дина, укутанного одеялом на соседних носилках, надтреснут (он мысленно похоронил Бобби, его швыранули об очередную ребристую поверхность и у него открытый перелом, кроме прочего), но твёрд. Стандартная процедура при травме головы. Знакомы голос - больше шансов на реакцию у пострдавшего (да, да, похоже, в работе снова символическая экстериоризация - даже в мелочах; кабы Сэм ещё на "знакомый голос" в других ситуаяцих откликался осмысленно...). Но затуманенное внимание Сэма манит магнит попритягательнее: в уголке у дверей кареты скорой помощи примостилось знакомое альтер-эго. Может он и не реальный, покладисто соглашается Люцифер, подумаешь - никто не идеален. Но он никуда не собиратеся деваться. (Ибо Лютик - это тоже ты, Сэм, не менее ты, чем Ромашечка, Буратинка и хэлл!страдалец - прим. WF). Всё понявший, осознавший, поверивший в брата, победивший, искупивший, окончательно и бесповоротно выбравшийся из Клетки, разуподобившийся герой, узрев опять невесть откуда взявшегося на его "всё понявшую" голову персонального Диавола, начинает биться в конвульсиях (кажется, последний раз эдакой реакцией сопровождались слияния со своими внутренними ипостасями - Буратинкой и хэлл!памятью, хм...).
Дину остаётся пару раз позвать брата по имени - пока внимание не переключается на переговоры парамедика с больницей. Их везут в Су-Фоллз Дженерал. Где самое гнездо Левиафанов. Нет, пожалуйста, только не туда! Куда угодно, только не туда! Дин едва не плачет от беспомощности, от настигающего, опять, шока (и болевого, и так), от всего сразу. Прежде всего - от тотального одиночества. Слишком много обрушилось водночасье. Он - один на один с угрозой, которую не в силах остановить (и дело тут не в иммунитете Левиафанов к серебряным пулям, а в онтологических вопросах куда более абстрактных), Сэм ему не помошник и не соратник - за самим пригляд нужен пристальный, как бы чего не вышло, Бобби... Бобби нет рядом, а сам Дин обездвижен и ничегошеньки не сможет сделать, если что. Даже ретироваться и перегруппироваться.
(И, кажется, Дин нынче не уверен, кого надлежит спасать, теряется в безысходности ориентир. Абстрактное человечество он этими спасениями всё больше подводит. Конкретное человечество - свой маленький мир светлой семьи - он на текущий момент потерял. Бобби - тоже, похоже потерял (на текущий момент - прибью старика, если не выжил!). Так что *от кого* спасать Дин может определить: один - тёмной водой изошёл, другой - в припадке вон бъётся, третий - сам Дин. А вот благодатных, благотворных и благодарных подопечных у Дина на данный момент нет).
У Бобби на свалке чёрная жижа активизируется и медленнов втягивается в постепенно оживающий, ранее расплющенный вессель.
Дин, превозмогая боль, ползком добирается до брата. Тормошит, зовёт - безрезультатно. И озвучивает уж и вовсе несусветную, последнюю за нынешнюю серию, концептуальную формулу: у *меня* сломана нога, Сэм, *ты* меня должен вытащить! (Ибо наоборот - не получится ныне по *объективным* причинам).
Ситуация предельно эксплицирует аллегорический расклад распределения ролей и внутреннего состояния Дина: "Боливар устал - ему не вынести двоих" (с); извечный "верблюд" под не прекращающимся потоком потерь и предательств сломал, пусть не хребет пока, но условно ногу - и *не может* больше тащить неподъёмную ношу. Предположительная гибель Бобби - едва не последняя соломинка, которой Дину не потянуть. "Ноше" нужно бы подтянуться и для разнообразия потягать верблюдика. Иначе - никак.
Но Сэм лежит безответным тюком, который у Дина больше мочи нет волочь на себе (во всех смыслах). И Дин, сглатывая боль от каждого движения, вызывает транспортную подмогу - кабы аллегорическим импликациям Сэмовой "неподъёмности" и Динова "открытого прелома" можно было вызвать "Скорую помощь"...
Клаустрофобическое пространство "скорой". Тотальная изоляция от других "раздражителей", внешних и внутренних - единственные, похоже, возможные на текущий момент развёртки повествования, контекстуальные услови приоритезации Сэмовой вавы. Да и то, лишь постольку, поскольку. Не теряй сознания, Сэм - голос Дина, укутанного одеялом на соседних носилках, надтреснут (он мысленно похоронил Бобби, его швыранули об очередную ребристую поверхность и у него открытый перелом, кроме прочего), но твёрд. Стандартная процедура при травме головы. Знакомы голос - больше шансов на реакцию у пострдавшего (да, да, похоже, в работе снова символическая экстериоризация - даже в мелочах; кабы Сэм ещё на "знакомый голос" в других ситуаяцих откликался осмысленно...). Но затуманенное внимание Сэма манит магнит попритягательнее: в уголке у дверей кареты скорой помощи примостилось знакомое альтер-эго. Может он и не реальный, покладисто соглашается Люцифер, подумаешь - никто не идеален. Но он никуда не собиратеся деваться. (Ибо Лютик - это тоже ты, Сэм, не менее ты, чем Ромашечка, Буратинка и хэлл!страдалец - прим. WF). Всё понявший, осознавший, поверивший в брата, победивший, искупивший, окончательно и бесповоротно выбравшийся из Клетки, разуподобившийся герой, узрев опять невесть откуда взявшегося на его "всё понявшую" голову персонального Диавола, начинает биться в конвульсиях (кажется, последний раз эдакой реакцией сопровождались слияния со своими внутренними ипостасями - Буратинкой и хэлл!памятью, хм...).
Дину остаётся пару раз позвать брата по имени - пока внимание не переключается на переговоры парамедика с больницей. Их везут в Су-Фоллз Дженерал. Где самое гнездо Левиафанов. Нет, пожалуйста, только не туда! Куда угодно, только не туда! Дин едва не плачет от беспомощности, от настигающего, опять, шока (и болевого, и так), от всего сразу. Прежде всего - от тотального одиночества. Слишком много обрушилось водночасье. Он - один на один с угрозой, которую не в силах остановить (и дело тут не в иммунитете Левиафанов к серебряным пулям, а в онтологических вопросах куда более абстрактных), Сэм ему не помошник и не соратник - за самим пригляд нужен пристальный, как бы чего не вышло, Бобби... Бобби нет рядом, а сам Дин обездвижен и ничегошеньки не сможет сделать, если что. Даже ретироваться и перегруппироваться.
(И, кажется, Дин нынче не уверен, кого надлежит спасать, теряется в безысходности ориентир. Абстрактное человечество он этими спасениями всё больше подводит. Конкретное человечество - свой маленький мир светлой семьи - он на текущий момент потерял. Бобби - тоже, похоже потерял (на текущий момент - прибью старика, если не выжил!). Так что *от кого* спасать Дин может определить: один - тёмной водой изошёл, другой - в припадке вон бъётся, третий - сам Дин. А вот благодатных, благотворных и благодарных подопечных у Дина на данный момент нет).
У Бобби на свалке чёрная жижа активизируется и медленнов втягивается в постепенно оживающий, ранее расплющенный вессель.
Синхронная, слаженная командная работа братьев на почве охоты на супостата в очередной раз возымела ровно нулевой результат. Что в свете их нынешнего формата и успешности коммуникативного и эмоционального взаимодействия - и неудивительно, и закономерно. Хоть и прискорбно (который год уж подряд!) Позывные остаются без должного, осознаваемого необходимым отклика - и Левиафаны оживают, и Люцифер никуда не девается. Экая незадача... Hello, cruel world!
Темна вода во облацех
ОтветитьУдалитьШикарная адаптация заглавного саундтрека. И эпиграф, дешифрующий название. И вся аутопсия эпизода. Выпотрошено, разложено по полочкам, снабжено этикетками и ссылками. Блеск! Спасибо!
нельзя ж столько аутентичности - в одни руки.
Наши любимые бездарные авторы не скупятся. -) Не умаляя их щедрости, замечу, что отменное знание целевой аудитории явно их вдохновляет. Меня, например, совершенно не удивит, если на грядущем суде Осириса прозвучат кое-какие известные нам по фандомным диспутам претензии. Ну и предсказуемость реакций посегментно тоже способствует авторским резвушкам.
"За бессердечную дискредитацию кинковых концептов"
Да! Заслужила Сара честно. И пусть в чьих-то глазах эта награда будет выглядеть позорным клеймом – восприятие ведь характеризует не награду, а воспринимающих. -)
филолога проще усыпить, чем заставить пересказывать текст без пяти копеек персональной интерпретации.
Ага. -) Я с этим кошмарным пороком усердно борюсь, но иногда как накатит бессонница… -))
За кулисами основных событий повествования (где он, положа руку на сердце пребывает уже не первый эпизод) Сэма трагедией углу душит жаба.
Она самая. -) Жаба, к слову сказать, мне здесь понравилась невероятно. Таким очаровашкой Лютик отродясь не бывал. Вот что значит – нашел товарищ свое место. Это, конечно, помимо вкуснейших и абсолютно прозрачных концептуальных нагрузок образа.
не может же быть правдой, чтобы такая самоотверженная искупительная жертва обернулась бездушием жертвователя? Не может же быть правдой, чтобы опостылевший уже в своей праведной святости брат, вернул тебе душу, во всём многообразии прямых и фигуральных смыслов, чтобы нашёл чем заплатить однму ему известную цену за относительную безопасность твоего рассудка?
Таки нешутейно раздражало Сэмку все перечисленное. Вплоть до того, что отказывалось быть воспринимаемым. И вот – отказ обрел четкую визуально-звуковую форму. Вполне определенную почему-то. Немудрено, что сравнительный анализ реалистичности двух сюжетов Сэму не дается. Уж лучше Клетка. По крайней мере, правильнее. Особенное, уникальное место, где никто не бывал, откуда никто не выходит… предположительно… Персональная сучка самого аццкого сотоны – все ж таки круче звучит, чем всего лишь младший брат какого-то Дина Винчестера, м?
ты - моя маленькая сучка, во всём интригующем спектре смыслов, Сэм
Реплика, преисполненная поистине дьявольского коварства. Интересно, слэшеры обратили внимание на этот пейринг? Он, сдается мне, всяко каноничнее Сэмогейба. -))
Сэм услужливо напоминает имя новой проблемы - за что получает нечитаемый в ледяной холодности полувзгляд от старших товарищей.
Дивный штришок – не к сэмовым качествам, а к его мироощущению. В самом деле, он ведь не выпендривается, не выказывает высокомерия или снисходительности. Он смиренно напоминает коллегам термин. Который, конечно же, те запомнить никак не могли. Ни Бобби, знаток заковыристых рукописей и японского языка. Ни Дин, который советовал брату читать Библию и чьи "звездолеты Джефферсона" сам Сэм не вдруг выговорил. Ну вот такие они у Сэма. Он не в претензии, напротив, завсегда готов помочь. -))
нечто гораздо менее подвласное разумной воле носителя доступно ныне старожилам Чистилища, царям над сынами гордости: стихийное начало человеческой природы.
Очень любопытно, как будут решены новые гады. Понятно, что ноты в партитуре те же, но что за мелодия из них сложится? Дети мамы Евы, помнится, скорбели о наличии души, мешающей двигаться к идеалу. А как у левиков дела с душой и идеалами?
Барахольщик-Дин
ОтветитьУдалитьС языка сняли. -) Да, в динкиных закромах, хоть и неоднократно чищенных, не просторнее, чем в боббиных, только забиты они несколько иными артефактами. При должном уходе и отношении, впрочем, весьма действенными. Может быть, именно потому, что хранятся они
в комплекте со сложным, противоречивым, жгуче-болезненным багажом памяти, невозможностью простить и принять при невозможности от души возненавидеть
- в отличие, скажем, от пресловутого амулета, оказавшегося не волшебным богокомпасом, а пустой цацкой.
Бобби отпущение даётся легче. Ответсвенность за родительские дидактические просчёты на ниве воспитания этого многотысячелетнего ребёнка - никогда не лежала на нём лично грузом космогонической ответсвенности.
Да из Бобби вообще родитель никакой, прямо скажем. И не был им никогда – ни в бытовом, ни тем паче в космогоническом смысле. Но старший друг из него вполне получается. В хорошее время. -) А большего Дину и не надо. Не за мудрость да безошибочность он любит старика и числит его какотцом, а за человечность – включая и все его срывы, огрехи и ошибки.
одна из неизбывных проблем коммуникативного взаимодействия Дина с младшими членами своей тёмной семьи - несовпадение в скорости и амплитуде прохождения диалектических уровней осмысления.
ППКС. За способность к таким скоростям и амплитудам микроб и отмечен Смертью – как единственный способный повернуть рычаг мироздания осмысленно и правильно, пусть и не с первой попытки. Динкина обучаемость – одно из его ошеломляющих качеств; он еще пару лет назад начал навевать уныние даже на динофилов, полюбивших костюмчик беспечного бабника да остряка, а уж прочие сегменты его прям-таки возненавидели – не в последнюю очередь за полеты в интеллектуальной стратосфере, которых иным и не разглядеть, не то что понять. Шибко умный, короче. Скучищща. -)
надо отдать старику должное: он всё-таки старается. В этой серии - больше, чем когда-либо за последнее время.
За настойчивые расспросы о динкином самочувствии я ему многое готова простить. Ведь такая редкость, что самому имениннику аж не верится. Да и попытки разделить скорбь по Касу, хоть и не вполне впопадные, и выпихивание Дина на работу, из удушающей атмосферы палаты №6… Померещилось мне еще, что Бобби начал немного прозревать на предмет, крутится ли мир вокруг Винчестеров – или, по крайней мере, одного из них. Личная встреча со Смертью, с которым Дин не впервые дела обделывает, была весьма наглядна в этом отношении. А Бобби, со своей стороны, хоть и наделен многими малоприятными сэмовыми черточками, все же не такой безнадежный двоечник, как младший почтисынок, с мозгами, да и с эмпатией, у него получше. Что, правда, не есть великое достижение. -) Ну и благодарным он все-таки умеет быть. Время от времени. То есть совокупных возможностей допетрить (или хотя бы ощутить) важность самочувствия Дина для мира и, если на то пошло, лично для Бобби у него поболее.
Эту могилу Дин тоже унесёт с собой. Ещё одну могилу упущенного из человечности брата
Да, список его собственных незачетов, оплаченных жизнями, всегда при Дине. У Эрики в папочке. И пополняется он быстрее, чем хотелось бы.
А между тем - кругом вода. Источник жизни. Залог чистоты и здоровья.
-)) Авторы вдохновляют на издевательства, да.
12 часов продрых
Замечательно крепкий сон для душевно страждущего, кстати сказать. И ведь, собственно, после чего? Предыдущие недели Сэм вроде не перенапрягался, а один разговор с альтер эго, вишь, как убаюкал.
Интересно, сколько спал Дин?
Люцифер умильно-издевательски сюсюкает на сей счёт, аккуратно взламывая первый, в ряду многих за серию, излюбленный фандомный кинк.
ОтветитьУдалитьПамятуя захаркину беседу с Адамом, благополучно превращенную фандомом в винцестное знамя, не удивлюсь, если и лютиковы намеки будут приняты на ура – минус контекст, ессно. К тому же и контекст тут посложнее. Зак был вражина откровенный, цели его и средства разъяснялись без стеснения, вердикт, назвавший его речи ложью, прозвучал спустя считанные минуты после самой лжи, - и не помогло. А нынче ж вообще черт ногу сломит, сам мистер "Beautiful Mind" запутался (чего доброго, и это динкино поименование сочтут подтверждением, что Дин преклоняется перед светлым умом брата -)). Ну и что, что Люц сам признался в своей нереальности? К тому же так еще непонятнее: Лютик, который – часть Сэма, сам намеки пробрасывает, сам же над ними стебется? Что бы это значило? -))
Дин не предлагает "подуть", но глянув бегло на швы, констатирует жизнеспособность пациента. Для верности закрепляя "лечебный" эффект полевой дезинфекцией. Сэм шипит от боли - что и требовалось. Физическая боль - проясняет сознание и обостряет реакции.
Зверское обращение Дина с братней вавой здесь упоительно. Как давил на свежую рану, как давил, сволочь! Правда, во-первых, сугубо в лечебных целях, а во-вторых, Сэм и сам был не прочь. -)
У Дина во взгляде - сталь, ровный, холодный металлический отствет, пригвождающий к месту, пока Сэм стоически и не без сострадания к своим горестям (куда и девался-то горделивый вызов братнему диктату образца прошлой серии?) отчитывается о том, что оказывается (сюрпрааааайз!), таки с трудом отличает вымысел от реальности. (…) И младшему заметно неуютно оттого, что Дину его, кажется, совсем-совсем не жалко.
И не только ему. В фандом я одним глазком заглянула – плач стоит и ругань, как во дни бедствий народных. -)) А хороша сценка. И описана красиво. Любовь-жалость к брату в Дине убывают на глазах, хоть тот и остается, конечно, в числе главнейших опекаемых. Редко, скупо и лишь по неотложной надобности теперь включает Дин эти чувства, так и не нашедшие подпитки не то что во взаимности – хотя бы в ответной вере.
деточка уже не то, что поперёк лавки, да и вдоль не на каждой лавке уместится. Вырос и перерос, воистину.
Беда в том, что природным правом и обязанностью пинать да пороть чадушко наделен лишь один верблюд. Который уже запарился обходить дозором бескрайние просторы сложной сэмовой натуры, поросшие будяками да кизяками. Как в фанфиках часто пишут – бесконечные ноги, бесконечные руки, бесконечные траблы-задвиги-эго… не, этого не пишут. А могли бы, не погрешив против истины.
В общем, ежели эротический термин не употреблять, - замотала Динку братняя дурная бесконечность, замкнутая на черную дыру.
Заслуженному инвалиду умственного труда - нынчне не наливают. А то может, он просто автоматически выбыл у Дина из разряда совершеннолетних. Опять.
И запросто. -) Еще милейшая деталь – это распитие на двоих, при живом-взрослом-самостоятельном коллеге. Которому еще накануне стакан горячительного предлагался. И который вроде даже пилюль, конфликтующих с алкоголем, не принимает. Но, учитывая весь богатый анамнез экстази-боя, прописанная ему диета из питательных батончиков с водицей (бутылочной, не из водопровода!) абсолютно логична. У него и в трезвой голове такое водится, что заслуженному алкоголику Дину только с тройной дозы джиннова яда привидеться может.
"я же тебе говорил" - не в числе Диновых любимых фраз, как мы помним.
Оно и понятно, иначе половина его текста в шоу состояла бы именно из этой фразы. -) Говорил, не говорил, - а что толку.
Люцифер нынче на свободе, в известной степени. В самой опасной степени - интериоризовано-аллегорической.
ОтветитьУдалитьА ведь Дин чуял, что за стенкой заперто нечто совсем уж нехорошее. Все оказалось куда хуже, чем сулили когда-то буратинкины подпевалы: не горькие воспоминания, грозящие носителю овощеподобием или смертью, - дьявол собственной персоной. Так и не побежденный, ибо мало одного шага для победы над ним. И Смерть предупреждал: тебе не понравится то, что эти гадкие воспоминания сделают с Сэмом. Вот, сделали – маленькую сучку сатаны, уже поющую с голоса хозяина. Даром что тот в Клетке – за него есть кому предстоять.
Ай да Люц. Славную бомбочку для отправки на волю сварганил. Впрочем, можно было и не сомневаться. К слову сказать, воспоминаний о неких жестоких пытках сквозь сэмкин бред почему-то не проскакивает. Ему ж нечего было терять, да? Неужто Люц его все полтора года жестоко терзал подобными иллюзиями, повествующими о никчемности Лузчестера и Святом Дине, как мы и предполагали? -))
Даже в безумии должно быть рациональное... ну хорошо - иррациональное зерно. Его можно и нужно вычислить.
Человек-фонарик – спец по экзистенциальным антитезам. Белое-черное, человек-нечеловек, день-ночь, разум-безумие, нормальность-ненормальность, реал-ирреальность… Только и делает, что на собственной шкуре различия познает да другим втолковать пытается. Псих-то Дин и сам опытный, с логикой безумия знаком не понаслышке, но у Сэмми и тут своя специфика. Уникум он или где? -)
пошёл сеточкой трещин ещё один фанонный миф о "мечтающем о нормальной жизни" Сэме. Но вполне допускаю, что это прошло незамеченым ан масс.
Наверняка. Очень уж замысловато изложено. -) Зритель, не заметивший в упор ослепительной ясности 5.16, не говоря о прочих проброшенных намеках, здесь скорее возрыдает о том, что-де ах! Сэмичка более не надеется на нормальное счастье для себя. Хочет ли Сэмичка на оное надеяться или в гробу его видал – это давно не обсуждается.
Да что там, иные на полном серьезе сомневаются, точно ли Люцифер – лишь глюк. По стопам кумира. -)
А вот Люцифер говорит то же самое про тебя, с изумительной непосредсвенностью возвещает Сэм.
О, это – реплика эпизода. Дзен-квинтэссенция всего лучшего не только в Сэме, но и в определенных сегментах, который год вздыхающих вслед за Азиком и Бекки, что Дин – не такой, какой им нужен, и каким они его себе представляли, и слишком уж святой, и вообще таких не бывает. Дьявол, безусловно, реальнее для очень и очень многих. И то сказать: какого-нибудь сатанишку в себе многие могут отыскать, а вот найти (не говоря уж об создать) в себе Дина – задача, безусловно, нереальная. -))
Дин снова в развилке между этими абсурдными и заведомо бесперспективными по сути (и главное, осмысляемыми Дином как таковые) и необходимыми по факту действиями.
Как обычно. Тянуть время, принимая все возможные меры предосторожности, пока отыскивается способ решения проблемы, - нормальный динов МО. А только затея чудовищно опасная. Обострение грядет несомненно, Дин чует его близость, - и последствия могут быть кошмарными. Как удержать птенца в гнезде на время поиска решения, если оно вообще существует? Вдруг это не лечится? Не очередное ли преступление против ЕП затевает Дин? Но нельзя же просто сдаться без борьбы…
В общем, и дилемма, из серии "казнить нельзя помиловать", обычна для Дина.
У альпинистов - это называется "мизер". Крохотный выступ, на который можно опереться при подъёме.
Отличный образ. Особенно в свете предфинальных минут серии – допущения о возможной смерти Бобби, - когда мизер ушел у Дина из-под ног.
Запомним и этот нюанс на будущее.
ОтветитьУдалитьсексапильный доктор Гейнз падает жертвой... подмывает сказать - собственной сексапильности.
Ух, классное наблюдение. Действительно, нечисть у нас обычно к кому ни попадя не цепляется. Прегрешеньице-то миссис Хакет вполне рядовое и неопасное, но из таких при благоприятных условиях и вырастают монстры. Ну, или получаются отличные бургеры для монстров. С седым доктором вообще ничего неясно, - он явно хороший профи, даже обаяние его профессионально, а более за ним ничего не замечено, ни хорошего, ни плохого… Стоп. За что там таинственный босс на Винтов взъелся, - за компетентность? А ведь компетентности в определенных (я бы даже сказала, максимально приближенных к стихийности) кругах очень не любят. Хотя охотно ею пользуются в своих целях. Как левиафаны.
И миссис Хакет, если уж на то пошло, оказалась-таки среди жертв медицины, о которых с удовольствием повествовала. С направлением на операцию стопы и нашинкованными внутренностями…
Эту мысль надо будет подумать. -)
Ох как показательны интонация, голосовые модуляции, мимика и кинетика Дина - как мало в них общего с дословными пафосными декларациями Сэма про "не оставлю тебя одного" из 6.21 и 6.22
Да уж. Едва ли не с отвращением выговаривает Дин эпический девиз, хмуро отвернувшись от объекта забот. Радостной восторженностью и не пахнет, сердечной привязанностью тоже как-то не очень. Долг. Профессиональный. Не брата – медбрата. Работа по присмотру за братиком, но уже не братика ради. Переквалифицировался Дин не вчера, уж и привыкнуть успел, хотя веселого в этом еще меньше прежнего, когда хоть искренняя любовь и вера во всевозможные достоинства кумира худо-бедно компенсировали и питали его жертвенную опеку. Теперь цепи, которыми он приковал себя к галере, вполне осознаются как таковые, тяготят и оставляют кровавые ссадины. И никак не сбросить. Разве что вместе с собой.
может, суть в "обмене жидкостями" при соприкосновении с жертвой; "мы то, что мы едим"
Очень на то похоже. Левиафаны вообще – большая отдельная тема для раздумий с пока недостаточными данными.
Окей говоришь, кукует эхом Люцифер. Он, в отличие от Дина, просто в восторге от Сэма!
Ну вот как не поверить в реальность этого солнышка? Восхищенный Сэмом сатана, ессно, куда достовернее, чем вечно недовольный деспот-Дин! -))
Удивительно, как мало, всё-таки, персональная нечисть Сэму врёт, по-факту - кабы он ещё прислушивался, к себе в том числе, ибо нечисть - у его внутрЕ, сопоставлял и думал.
А нечисть у нас вообще довольно правдивая. По сравнению с иными людьми – сама честность. -) То-то Дин со вниманием заслушивает доклады демонов, грехов, того же дьявола – и, как правило, не спорит. Только выводы делает да меры старается принимать.
Предельно низкая толерантность Сэма к душевному дискомфорту и очучению личного фэйла была апокалиптическим кукловодам известна давно.
ППКС. Те же прецеденты вспоминались. Чего, кстати, не скажешь о боли физической – к ней Сэм более устойчив. И всегда готов ей подвергнуться ради избавления от неудобств духовного свойства.
а ну как Лютиковы речи и впрямь глюк - а Буратинистые и не только подвиги очень даже реальность
Вот-вот. Лихо так крутанулись в сэмкиной голове все собранные наспех лоскутки, что реал с ирреалом поменялись местами, и, несмотря на все тяготы этих кувырканий в невесомости, Сэм, так сказать, пока не определился, что лучше. Всматриваться в окружающую местность с целью отыскания ориентиров он явно не готов – мало ли чего там, на местности. Вернее, много, и Сэму это известно. Но пока три сосны заслоняют от него выход на пугающее открытое пространство, себя хоть пожалеть можно.
этот Дин суров, с порога хлещет пиво, нетвёрдо знает термин "Левиафаны", но... о! потаённые мечты... нуждается в Сэмовй помощи.
ОтветитьУдалитьПотрясающая концепт-пародия на Дина. Я эту радость созерцала с восторженно отвисшей челюстью. Не Дин шифтера, не Дин Захарии; даже от Дина-совести из 4.21 в нем было исчезающее мало. Ибо – двойное преломление: его породил Люц, сам порожденный Сэмом. При этом сатана (!), отпочковавшийся от сознания носителя, сознавал не-диновость этого Дина и хихикал над Сэмом, так и не распознавшим подделку.
После всех нареканий в адрес Дина-слабака, Дина, распустившего сопли, вместо того чтобы решительно разгребать охотничьи и братние проблемы в тугезер-формате, эта веселая картинка выглядит изрядной оплеухой фандомным плакальщицам. Туповатый, нечуткий, зато крутой, лезущий на пятерых левиафанов без всякой подготовки, и при этом без Сэмички ни шагу, будь тот хоть псих, хоть монстр, - таков вожделеемый фандомом Дин. Угощайтесь. Не забудьте только, что этот Дин – от лукавого, и лишь больной на всю голову Сэм может принять его за родного-любимого брата. -))
Я начинаю верить и в слэш-фикшн в каноне, и во что угодно в каноне, ей-Чак. На такой случай мне заранее жаль помянутых кинков – в каноне им явно респект и уважуха не светят.
не Мартин - честно и *самостоятельно* сдавшийся в дурдом, когда понял, что стал опасен, не Мартин, прорвавшийся через себя, чтобы помочь в охоте, не Мартин - безумный сам - остановивший обезумевшего вседствие патологического неразгребания своих личностных завалов Сэма
Почему на клавиатуре нет кнопки ППКСа? -) Еще один забавный псевдоповтор (не иначе, Люц подслушал тот разговор Бобби с Дином на кухне -)): Дин – не Сэм, а Сэм – не Мартин… И не поспоришь ведь. -) Однако с каким возмущением отверг наш страдалец это сравнение, видимо, расценив его как уничижающее его неубиенный здравый смысл и железную волю к выздоровлению! Охохонюшки…
Не нравится Сэму, положа руку на серде, этот тезис, ибо с чего бы ему быть достоверным? Разве работа *подлинного Дина* - не успокаивать деточку и не обещать, что всё образуется, дабы деточка не расстраивался и болезную головушку не растревоживал?
И, однако, несколько осерчав на брата, Сэм не заподозрил подлога. Чего уж там, Дин ведь частенько бывал к деточке нечуток, злостно манкируя своими святыми обязанностями. Сэм мудр, терпелив и привычен к закидонам деспота. В конце концов, динкину чушь всегда можно пропустить мимо ушей, что он обычно и делает. -)
если ты Лютика видишь, мало ли что ещё тебе привидится?!
Это конгениально. Вообще весь тугезер Сэма с лжеДином. Сплошное издевательство путем злостных антиномий. Пошли, - командует Люц Сэму, тут же добавляя: только не позволяй дьяволу подменять мои установки. И Сэм бежит за дьяволом, будто установки Дина – за порог ни шагу – ему неизвестны. В машине: сатана все еще при тебе? – Не прямо сейчас, ответствует Сэм… сатане, который в данный момент за рулем. Затем явный намек на иллюзии помимо дьявола, пребывающие перед глазами Сэма: Импала, Дин, офис, левиафаны… Задуматься бы дурашке, но его волнует только один вопрос: почему Дин его не успокаивает. А потому и не успокаивает, что всякая фигня тебе УЖЕ видится, Сэмми. И слышится.
Под конец черт совсем вываливается из образа, но даже после его смеха и саркастичного: мол, сорри, ошибочка – Сэм все еще не врубается. Потрясающе просто. -))
о Чаке, оно глухое, чтоль? да потому и уверен, что *был* там
Так ведь и Сэм был. А вот подобного опыта, дающего уверенность, не извлек. Нешто Дин опять самый умный выходит? Обидно, Зин! -))
Но чего вы от ребенка хотите? Он и в лучшие времена да в лучшем состоянии, помнится, не въезжал, почему это папа велит вампирье гнездо справа искать, а не слева. Пусть папа бросит охоту и быренько напишет подробную докладную – гений недопонял.
И речь, наудивление, не о "вере в хорошего Сэма", который в глубинах глюков обретается
ОтветитьУдалитьДля Дина эта вера – давно пройденный горький этап, а для Сэма она – опаснейший, разрушительный соблазн, приводящий к тяжким последствиям. Эту неприятную мысль авторы продвигают поперек всех современных психотерапевтических установок, предписывающих клиенту прежде всего любить себя, верить в себя и прощать себе маленькие отдельные ляпы да упсы. Расхожий инфантильный миф о том, что никакие деяния к "хорошему внутри" не прилипнут и его хорошести не подпортят, что он и в 20, и в 30, и в 50 пишет свою жизнь начерно, а в случае чего непременно исправит-переделает, все зачеты пересдаст и все потери восполнит, не так уж безобиден. Очень мягко говоря.
матчасть, бывшую обязательной к затверждению ещё давно, но так, как выясняется, и не освоенную Сэмовым наглухо задраенным сознанием
его воля и структурирующая сила внушения, даже авторитет, без осмысленного и осознаваемого необходимостью отклика в брате du jour - бессильна и губительна. Равно как бесильны они, воля и сила, похоже, без внешнего стимула со стороны Дина (явка на кладбище, например).
Лишь диновой воле и в диновом присутствии, лишь под диновым прямым воздействием, как выясняется, по-прежнему подконтролен Сэмов Дьявол, никак не иначе
Когда-то и это механическое, слепое послушание было гигантским прогрессом – по сравнению с имманентным сэмовым МО не замечать Дина, а заметив – делать наоборот. Но, заставив Сэма проявить долгожданное "взрослое отношение" к Дину в 5.18, авторы нынче дискредитировали его как критически недостаточное. Дьявол отчетливо показал: вера без знания не просто бесполезна, она опасна. Никогда не знавший настоящего брата Сэм тупо идет за лжеДином прямиком в ловушку, - не отличая Дина от сатаны, людей от чудищ, реал от глюков, даже не пытаясь вникать-осмыслять действия Дина и свои собственные. Слепая вера обернулась смертельным орудием в руках Люцифера.
И Дин, всегда это понимавший, оперирует верой в себя лишь как реанимационным инструментом в целях неотложной помощи, как тросиком, по которому Сэм должен выкарабкаться на твердую почву и наконец заняться осмыслением основ этой веры. Надежда тщетна? Или творцы вознамерились, разбив в пух и прах прежние опоры под ногами деточки, таки заставить его еще чуток повзрослеть?
Дин пытается аккуратно донести до "всё понявшего" брата мысль, что работа по преодолению в Сэме не только не закончена, как тому, похоже, мнится, но ещё и не начиналась толком.
Ну вот еще. Дин Сэму волшебную кнопку показал – теперь тот знает, как сатану гонять. До конца жизни будет со свежими шрамами ходить. Так что все опять под контролем. Какая, в пень, работа? -))
И в этом ни на грош - воспетой фандомом ностальгической романтики (весьма условной, к слову) ранних сезонов. Только беда да боль бесприютсвенности.
Наверное, все-таки пришло время каждому строить собственный дом. Не хазу для пересидеть неприятности, не штаб военных действий с прилегающим складом оружия, бесполезного против настоящих, бытийных вызовов, не берлогу во тьме охотничье-монструозных пространств. Все это пепел. Есть настоящая реальность, в которую пока не видать дороги. Но если хорошенько поискать…
Дин грозится тельмолуизнуться на пару с Сэмом, да ещё не спрашивая Сэмова на то согласия, не из эпично-романтично-созависимых побуждений
ОтветитьУдалитьЕще одна фраза эпа. -)) Великая фраза. Когда-то Дин пренебрежительно отозвался о тельмолуизном МО – аккурат когда был счастлив *особенно без Сэма*. Нынче, сталбыть, поступило уточнение: возможный вариант, да. В случае потери последнего дорогого Дину человека, коим Сэм не является – эту-то потерю Дин на различных уровнях неоднократно пережил. Напротив, остаться один на один со своим возлюбленным родичем, - это веский резон для суицида, к которому старший Джоныч обычно не склонен.
Сэм в этом раскладе - опасный груз, коий, разумеется, следует прихватить с собой – не из любви к брату, а из любви к людям. Прибрать зону своей ответственности. Уходя, выбросьте мусор и погасите свет. Мнение мусора Дину совершенно фиолетово. Тем паче что мусор в Дина не очень-то верит.
Такая нынче у нас патологическая созависимость.
Чудовищное надругательство над чаемым массами хэппи-эндом. Земной поклон за него создателям. -))
тельмолуизный финал нам теперь практически гарантированно не грозит
От него, мне кажется, еще 5.16 нас гарантировал, с романтичным умиранием в один день и встречей на Небесах. И 5.22 подтвердил генеральную линию. Сара же продолжает ее гнуть в сторону все более откровенного развенчания эпических концепций и ожиданий. Я, конечно, не сомневаюсь, что народные умельцы попытаются и здесь сплести что-нибудь утешительное из того, что было.
Позывные остаются без должного, осознаваемого необходимым отклика - и Левиафаны оживают, и Люцифер никуда не девается. Экая незадача...
И главное – совершенно на ровном месте, откуда что взялось. Ведь так все было хорошо, Кася героиццки мир спасал, Сэм мужественно сражался с душевными страданиями путем вранья, ора и пальбы… Что за глупые сценаристы у нас – вечно высосут из пальца каких-то дурацких врагов, чтоб вставляли палки в колеса светлым героям. -))
Mirra
ОтветитьУдалитьСпасибо огромное за такие развёрнутые, исключительно думательные комментарии!
Буквально полслова пока (только прибрела с вечерних лекций - без мозга совершенно):
И эпиграф, дешифрующий название.
В этой песенке Library Voices ещё и такие слова есть - кроме прочего:
I wonder how things used to be
Before memories replaced reality
It happens how you choose to remember it
Little white lies to your therapist
I spent a winter indoors just getting to know my new self
I read some books and wrote some songs
And when I emerged I was who I claimed to be
Я как услышала - обалдела (спасибо экс-претенденту на мою благосклонность, оставившему в недрах компьютера альбом группы инди). С нашими авторами - воистину не соскучишься (и ведь никогда не знаешь, куда именно ассоциативно-аллюзивные ниточки вытянут, а тянутся всегда в несколько направлений сразу). В поэтике названия этой серии сразу много всего: и Воннегут подмигивает, и дама, книжку о преодолении суицидальных тенденций (внимание!) *фричным* образом жизни написавшая. И ещё с полдюжины одноимённых рок-композиций. Но тут уж как-то подозрительно "в масть" легло.
WaterFowl, снова спасибо - информация интереснейшая. Воннегут-то в СПН-подстрочнике частенько мелькает, и современной псюхэтерапии регулярная дань отдается, а вот с инди-роком я знакома слабо. Действительно, совпадение с сюжетом эпа едва ли не дословное, будто сценаристы писали развернутое сочинение по тексту песни. -)
ОтветитьУдалитьMirra
ОтветитьУдалитьЕщё нахально полденьги:
Действительно, совпадение с сюжетом эпа едва ли не дословное
Ха! Там всё ещё веселее, оказывается - сааааааааамый последний куплетик, после длинющего инструментального проигрыша (не сразу с налёту и дослушаешь, если не знать):
I'm a wind-up bird down a well
Sometimes a man just needs to think
Sometimes a man just needs to get away
... or at least believe he got away
Понимайте как знаете, называется. Думайте сами, решайте сами...
Особенно в свете того, куда в 7.03 повело уверившегося в том, что силой несокрушимой *персональной* воли и неоспоримой хорошести он *уже* выбрался из Клетки, всё контролирует и более в работе над собой не нуждается, Сэма. А именно - прямиком назад в Клетку (в которой выход там же, где и вход, что ли?). Да только не унутреннюю - а наружную. В которой давно пребывал, ещё на подготовительном этапе выпуска Лютика в первый раз.